— Я помню о Линкене. Речь сейчас не о нём, — отмахнулся Фостер. — И Кенен Маккензи, командир базы, на которой всё это происходило, ни о чём не подозревал? Не видел, как вы неделями работаете с ураном?
«Видел. Я велел ему молчать,» — ответил Гедимин. «Не помогло.»
Фостер хмыкнул.
— Он молчал пять лет. Чем вы так его запугали?
Гедимин молча показал кулак.
— Ну, допустим… — пробормотал Фостер; досады в голосе прибавилось, и сармат снова пожалел, что не видит его лица. — А другие сарматы, работающие на базе, ничего не видели и не знали?
Гедимин качнул головой.
— Ну да. Огромный флот на глазах у всей Земли, семь тонн урана на глазах у четырёхсот сарматов… Значит, Ассархаддон всё-таки мёртв?
Вопрос был неожиданным, но Гедимин не замешкался с ответом.
«Мёртв,» — напечатал он. «Жаль.»
В коридоре появился доктор Фокс.
— Шериф, — сердито сказал он, — вы решили добить подозреваемого, не дожидаясь приговора? Кажется, я очень ясно определил возможную продолжительность допроса. И вы снова его затянули.
Он стоял у поста, пока Фостер и его команда не вышли за пределы видимости. Гедимин, выключив переговорное устройство, перебрался на лежак — после общения с «копами» на него каждый раз накатывала странная, очень неприятная слабость. Он задремал было, но очнулся от прикосновения к руке. Над ним стоял, обеспокоенно глядя на него, Питер Фокс.
— Вам плохо?
— Устал, — качнул головой Гедимин. Звуки, выходящие из безгубого рта, звучали ещё более невнятно, чем обычно, и сармат досадливо поморщился. Фокс тронул его подбородок, задумчиво сощурился, что-то замерил и отошёл на шаг, будто хотел оценить что-то со стороны.
— Завтра, с четырёх до пяти, — пробормотал он. — Как раз будет «окно», и я вас возьму. Попробуем что-нибудь сделать с носом. Кожа есть, хрящевые перегородки… Да, можно попробовать. Но меня больше беспокоит рот. Вы не голодны?
Он протянул сармату контейнер с Би-плазмой. Тот, мигнув, принял ёмкость, открыл и поднёс ко рту — есть действительно хотелось. В очередной раз он едва не прокусил края контейнера зубами, резким движением выдавил половину содержимого в рот и запрокинул голову, надеясь, что в этот раз ничего не вывалится. С трудом проглотив слишком большой ком, сармат повторил действия и отдышался. Стоило опустить голову, остатки Би-плазмы и обильная слюна хлынули на подбородок и закапали на халат. Гедимин досадливо сощурился и потянулся за салфеткой.
— Вот то-то и оно, — пробормотал Питер, пристально следя за движениями сармата. — Нужен чувствительный мягкий край большой подвижности. Придётся немного выждать. Завтра займёмся носом, а дней через пять посмотрим, что можно сделать с губами.
Гедимин пожал плечами. Об отсутствии носа он не вспоминал, пока не прикасался к лицу; жёсткие и слишком короткие губы мешали больше, но через месяц сармата должны были расстрелять, и он думал, что несколько недель можно и потерпеть. «А там всё отрастёт,» — еле слышно хмыкнул он, вспомнив недавнюю встречу. «Хоть из ошмётков, хоть из плазмы. Надо будет пройти обычным путём. Интересно, что это такое? И спросить не у кого…»
22 февраля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Д-да, — голос шерифа отчётливо дрогнул. — Над этим вчера трудился доктор Фокс? Что ж, буду знать, как это выглядит. Наденьте маску, Гедимин. Док хорошо придумал, когда её вам выдал.
Гедимин криво ухмыльнулся, даже не пытаясь представить, как сейчас выглядит его ухмылка — без губ, с торчащими наружу зубами на лице, наполовину состоящем из швов и шрамов.
«Сам сделал. Что теперь не нравится?» — напечатал он, свободной рукой закрепляя на затылке ремешки маски. Это был кусок плотного белого скирлина, прикрывающий лицо от глаз до самой шеи. Он уже намок от слюны, и Гедимин думал, что к концу допроса он пропитается полностью.
— Ошибаетесь, — кисло ответил шериф Фостер. — В мои планы не входило вас увечить. Приказ был — взять живым, по возможности невредимым. Дырка под вашей лопаткой — это уже самодеятельность. Я лишил его очередного повышения, если вас это утешит. А теперь вернёмся к делу…
…Маска, мокрая от слюны, начала прилипать к лицу. Гедимин в очередной раз отодвинул её и поморщился. Голова снова гудела, сердцебиение неприятно участилось, как будто сармата снова накачали нейротоксинами и оставили без воды. «Те „макаки“ с пыток начали,» — думал он. «Интересно, эти скоро до них дойдут?»
— Ладно, ещё раз, — судя по голову, шериф Фостер тоже был недоволен ходом разговора и полученной информацией. — По приказу Ассархаддона вас вывезли на секретную лунную базу для работы над ядерными проектами. Вас было четверо, трое сейчас мертвы. Вы работали пять лет, итогом любовалась вся Земля… и посейчас любуется, и не исключено, что последствия вашей работы переживут нас всех. И вы говорите, что не помните ничего из своей работы?