— Верно, — взгляд Мэллоу стал виноватым. — Совсем забыл про эту рану… Ему вроде должны давать какой-то анестетик? Не? Все его бросили, даже чёртов лекарь… Эй, Фортен!
Фортену было не до заключённых — через несколько секунд в коридоре загромыхала гусеничная тележка с завтраком, а за ней пошёл охранник, громко предупреждая о скором выходе в душевую. Гедимин облегчённо вздохнул — ненадолго можно было забыть о делах «мартышек».
…Свежий шрам был не виден, но легко нащупывался — узкий клин вниз от нижних рёбер, один из немногих рубцов на почти гладкой коже спины. Его Гедимин не трогал, но всё остальное оттирал с остервенением, — в последние дни невидимая слизь, сочащаяся из пор, казалась ему особенно отвратительной. Он удивлялся пене, стекающей под ноги, — она почти не меняла цвет, хотя должна была почернеть — или, может, стать грязно-жёлтой.
— Механик Джед! — кто-то осторожно потыкал его пальцем в бок, и сармат нехотя обернулся и услышал облегчённый вздох.
— Ты вроде бы уже всё? — уточнил, слегка запинаясь, Мэллоу. — Тогда давай в предбанник. Там собралась небольшая компания. Очень серьёзная компания. Без тебя не начнём.
Сармат недовольно сощурился, но всё же развернулся к выходу. У него тут же забрали мочалку — Гедимин даже не увидел, кто. Мэллоу одобрительно щёлкнул языком и похлопал сармата по тыльной стороне ладони.
— Помню. Обещал. Но это важно. Надо уже всё это кончить и больше не вспоминать. Винки, Гарсия, ко мне!
Когда Гедимин вышел в предбанник, его уже ждал кто-то из людей Мэллоу с чистой одеждой в руках. Сам Мэллоу, уже одетый, стоял рядом с Дальбергом в одном из углов помещения и с беспокойством оглядывался по сторонам. Здесь было ещё несколько человек — или, как подметил сармат, четыре ярко выраженные группы. Ни на банды, ни на «внутренние круги» они не тянули — так, несколько подручных вокруг главаря. Кто где главный, Гедимин понял, но не вспомнил ни одного имени, — эти «макаки» вылезли откуда-то после «падения» старых главарей и пока не успели ничем запомниться.
— Ну что ж, — Мэллоу медленно вышел на середину помещения. — Все готовы, джентльмены? Начнём, пожалуй.
Гедимин встал рядом с Дальбергом, сзади замкнули полукольцо несколько бойцов Мэллоу. Маленькие группы выбрались из углов и выстроились вокруг центра помещения, сохранив между собой дистанцию.
— Механик Джед приветствует вас, — сказал Мэллоу, оглянувшись на Гедимина. Тот кивнул.
— Он не вполне здоров после стычки с Джайном, так что говорить буду я, — продолжил Мэллоу, уже более уверенно. — Мы обсуждали это несколько месяцев — всё время, пока тянулась эта нелепая война. Когда это началось, нас было мало, и не было оснований принимать нас всерьёз. Теперь кое-что изменилось. Мы в первый и последний раз предлагаем вам всем мирный союз. Если вы не согласны — война продолжится. Только в этот раз нападать будем мы. Баселар, Тедань, Спаркс и Джайн могли бы кое-что об этом рассказать…
Один из главарей поморщился.
— Я слышал тебя, Джон Мэллоу. Давай ближе к делу. Мир? Я всегда за мир. Что ты называешь «союзом»?
— Новые правила, Ривз, — Мэллоу посмотрел ему в глаза. — Новые правила для всех.
Люди переглянулись.
— Говори, — буркнул один из них.
— Новые правила от Мэлли, — еле слышно прошептал другой, повернувшись к помощнику. — А придётся же слушать…
Мэллоу сдвинул брови.
— Вот именно, Мас. Придётся, — подтвердил он. — Но если ты хочешь повторить «успех» Спаркса…
Ближайшего главаря передёрнуло.
— Хватит запугиваний. Говори, чего ты хочешь?
— Не я, — Мэллоу ухмыльнулся. — Мы. Две трети обитателей первого яруса. И механик Джед, конечно же. Новые правила просты. Никто, от жёлтого кода до бескодных, не должен быть обижен или унижен ни в ангаре, ни в душевой, ни во дворе, ни между ними. Каждый, кто пришёл мыться, помоется спокойно, без толкотни и драк. Каждый, кто захотел еды или питья и заплатил за них, получит то, за что заплатил. Каждый, кто подошёл к ограде и пригласил девушку, говорит с ней спокойно. Каждая стычка разбирается, каждый проступок наказывается, кто бы его ни совершил. Всё очень просто, джентльмены. Всё ради порядка и спокойной жизни. Мы все тут не по своей воле, и нам тут нелегко, но мы хотя бы не будем сами себе вредить. Кто согласен?
Гедимин молча слушал приглушённый гул — люди переговаривались, подозрительно глядя друг на друга. «Оружия ни у кого нет,» — отметил про себя сармат. «Уже легче.»
— И кто теперь тут главный? — угрюмо спросил один из азиатов, до того молчавший. — Кто собирает взносы и держит общак? Теск?