Гедимин качнул головой.
— Там не нужно оборудования, — он свёл пальцы вместе, изобразив, хоть и неудачно, сходящиеся элементы. — Ирренций, обсидиан, излучатели. Осторожность. «Гельт» делается проще всего. С «Та-сунгаром» нужно считать. У Лиска не получалось.
Бу Якобсон снова поднял голову. Его взгляд стал неприятно пронзительным.
— Вы делали ирренциевые бомбы своими руками? — уточнил он. — Если бы вам сейчас дали материалы, вы изготовили бы такую бомбу?
Зал зашелестел. «Тилаколео» приподнял над столом два «кулака», и люди неохотно притихли.
— Да, сделал бы, — кивнул Гедимин. — Ты знаешь, что нужно? Я почти всё помню, но не уверен…
— Мы поняли вас, мистер Кет, — прервал его Найджел Бойд, поворачиваясь к Якобсону. — Вы, надеюсь, не собираетесь проводить следственный эксперимент?
— Нет, ваша честь, — отозвался тот с явным разочарованием в голосе. Гедимин хмыкнул.
— Если вы закончили, я продолжу, — сердито сказала Парра. — Обвиняемый, вы по-прежнему понимаете, что говорите? Вы только что подтвердили, что снабжали Линкена Лиска ядерным оружием. Вы понимаете, в чём участвовали?
Гедимин пожал плечами.
— Лиску нужна была помощь. Я помог.
Парра наконец обернулась и встретилась с ним взглядом. Он попытался изобразить дружелюбную гримасу, но сразу понял, что тем, что у него вместо рта, лучше не улыбаться. Самку передёрнуло, и она поспешно отвернулась.
— Вы знали, как именно Линкен Лиск использует ваше оружие? — спросила Соза. Гедимин кивнул.
— За ним гонялись два флота. А он снабжал меня ураном. Надо было что-то делать.
Мианиец, вскинувшись всем телом, что-то проверещал, обращаясь к соседу. Тот поднял руку.
— Мистер Кьейя спрашивает, — сказал он. — Линкен Лиск принуждал вас на него работать, или вы это делали по доброй воле?
Гедимин качнул головой.
— Лиск — мой друг. Надо было ему помочь.
Люди за столом переглянулись.
— Даже зная о том, что Линкен Лиск делает, вы считали, что должны ему помочь? — спросила Соза. — У вас… необычные представления о дружбе.
Напротив Гедимина висели уже шесть дронов, и ещё два приближались к нему из разных углов зала. Сармат озадаченно хмыкнул.
— На мой взгляд, — сказала Парра, сдвигая распечатки на край стола, — обвиняемый не вполне понимает, о чём говорит. Считаю нужным запросить судебно-психиатрическую экспертизу.
Найджел Бойд оглянулся на соседей. Соза слегка наклонила голову, Якобсон, погружённый в изучение распечаток, пожал плечами.
— Принимается, — сказал Бойд. — Я не вижу смысла продолжать заседание. Пятнадцатого, когда результаты экспертизы будут готовы, мы продолжим слушания.
Он поднялся на ноги, и по залу прокатился гулкий звон. Такой звук Гедимин слышал только здесь; это была запись, но что она копирует, сармат не знал.
— Ты слышал? — прошелестело над его ухом; это говорил Уриэль Хадад, и его голос звенел от плохо сдерживаемой ярости. — Он убил миллионы и ещё этим гордится!
— Ты слышал, что сказала миссис Парра? — отозвался другой охранник, вытаскивая «каталку» с Гедимином в коридор. — Может, он болен на голову. Или Маккензи его подставил, а он врёт, как умеет.
— Почему его не спросили про Иерусалим? — прошептал Хадад. — Они бы сразу всё поняли, если бы спросили…
— Потому что время не резиновое, — буркнул охранник. — Где этот грёбаный глайдер⁈
13 марта 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Чужаки ушли, оставив Гедимина одного в его прозрачном кубе. Охранники, конечно, никуда не делись, но сармат уже не относил их к одушевлённым объектам — с тех пор, как им приказали прикрывать глаза тёмными щитками и не играть с преступником в гляделки, они никак на него не реагировали. Гедимину даже казалось иногда, что люди, когда он отворачивается, выбираются из экзоскелетов и оставляют их в коридоре, а сами где-то в соседней палате занимаются чем-то более интересным, чем неподвижное стояние на одном месте.
«Голова гудит,» — сармат смотрел на пустой коридор, недовольно щурясь. «Два часа разговоров о мартышечьих традициях! Сказал же сразу — я в них не разбираюсь… Tza hasulesh!»
Он подтянулся на руках и повис на «турнике», приподняв туловище на полностью выпрямленных конечностях. Это упражнение не было для него сложным, но сразу выявляло все «неисправности» в правом локте и левой кисти — «ненадёжных» частях восстанавливающегося тела. Сегодня локоть не «сбоил», а вот кисть неприятно немела под нагрузкой. «Сказать Фоксу,» — отметил про себя Гедимин, а через секунду ухмыльнулся — «На кой тебе кисть, если через две недели расстреляют⁈»