— Hasu! — выдохнул Кенен, глядя на Гедимина потемневшими глазами. — Джед, ты меня слушаешь? Ясное дело, нет… Альнкиты должны работать, понятно? Я не могу потерять сутки. Мы и так с новыми блоками под колпаком у «вестов». Если там узнают об остановке двух альнкитов…
Он вздрогнул.
— «Весты»… — Гедимин поморщился; хотелось постучать Кененом о стену, но сармат давно усвоил, что это ничему не помогает. — Вы реактор добьёте, это понятно? Об останове можно не орать на весь Атлантис. А вот взорванную станцию в карман не спрячешь. Командуй останов!
Когда он почти выкрикнул последнюю фразу, шлюзовая камера уже открывалась внутрь, в отсек управления. Гедимин быстро шагнул к мониторам, скользнул взглядом по основным показателям. «Одна десятая от „омикрона“. А „сигма“ вовсе исчезла. Видимо, всё-таки ипрон… Плохо!»
— Ипроновое отравление, — сказал он, глядя на старшего оператора. Этот филк, как и все остальные, испуганно съёжился в кресле при звуках чужого голоса. Гедимину на секунду стало его жалко.
— Был вброс ипрона? — резко спросил он, глядя оператору в затылок. — Причина?
Филк замотал головой, на мгновение обернулся — и снова уставился на монитор.
— Не было. Всё штатно, — пробормотал другой филк, опомнившийся немного быстрее. — Был всплеск ЭСТ-лучей, и мощность начала падать.
Гедимин наклонил голову.
— Глуши реакторы. Все твэлы под сканер.
— Стоп! — Кенен вцепился в плечо старшего оператора, и тот съёжился ещё сильнее. — Ничего не глуши. Вытащи твэл для осмотра. Сколько тебе, Джед? Один, два?
…Филки остались снаружи, за стеной из кеззиевого «стекла»; Гедимин прошёл к сканеру и остановился, разглядывая полую «трубу» из защитного поля. Внутри тускло светился извлечённый твэл, и поле заметно позеленело. Сигма-источники сканировали, не облучая, — их излучение само всё «рассказывало», достаточно было подставить ему экран с анализатором.
— Джед, не молчи, — прошипел под ухом Кенен. Гедимин с вялым удивлением покосился на него — он совсем не ожидал, что Маккензи вылезет из-за экранирующих барьеров. «Не отвлекайся,» — одёрнул он себя. «Анализируй…» Он покосился на экран наручного сканера. «Содержание ипрона — в пределах норм. Кеззий — в пределах норм. Уран…»
— Что? — вскинулся Кенен, услышав из-под шлема Гедимина сдавленное шипение.
— Ничего не понимаю, — отозвался тот. — Твэл не отравлен. Всё в норме. Где мощность⁈
Кенен нервно хихикнул.
— Джед… Тебя позвали, чтобы ты это выяснил, ты помнишь? У меня спрашивать не надо!
Гедимин досадливо поморщился. «Нашёл время для шуток! Мартышка драная… И всё же — что с этим грёбаным альнкитом⁈»
— Второй твэл, — сухо скомандовал он, отвернувшись от Кенена. «Проверить краевые стержни. Если отравлены только они — могут блокировать поток. Куда-то же он делся?»
…Поле сканера погасло. Гедимин выходил из опасной зоны последним и слышал, как шипят пневмозатворы, и гудят, сдвигаясь, экранирующие плиты — в такт гулу внутри черепа. «Ничего не понимаю,» — повторял про себя сармат, пытаясь ухватить за хвост хоть одну дельную мысль. «Ничего не понимаю…»
— Джед, — Кенен толкнул его кулаком в бок и указал себе под ноги. — Спускайся. Тебе откроют коридор. Иди внутрь, говори с этой тварью. Я прикажу не мешать.
Гедимин ошалело мигнул.
— Что?
— Не строй из себя дурака, — огрызнулся Кенен. — Ты знаешь, о чём я. Альнкит исправен, верно? Топливо тоже в порядке?.. Иди внутрь. Или найдёшь, что сломалось, или… договоришься.
Он прижал палец к виску, выразительно глядя на Гедимина. Тот снова мигнул, быстро огляделся по сторонам, — филки обогнали их в коридорах, никого из посторонних рядом не было.
— Свяжись с Гварзой, — буркнул он, разворачиваясь к спуску. — Пусть перечитает инструкции. Не всё решается… разговорами.
Ему показалось, что Кенен ухмыльнулся, но останавливаться он не стал. Уже внизу, у открывающегося гермошлюза, он замедлил шаг и поднял руки, отодвигая височные пластины. «Сейчас я пройду за экраны, и оно меня увидит. Жаль, оно не может изъясняться понятно…»
Он почувствовал тёплые нити на лице, едва шлюзовая камера открылась в «горячую» зону. Накопительные сборки — кольчатые колонны под потолок — вращались, поглощая излучение; на чёрные обсидиановые «щиты» в коридорах оттока было больно смотреть — даже они светились нестерпимо ярко, и без затемнённой пластины на глазах Гедимин не сделал бы и шага. Тонкое волокно тронуло висок и затрепетало, излучая жар. Сармат криво ухмыльнулся.