Он напряг руки, опираясь на них, — мышцы за неделю заметно усохли и размякли, но вес сармата выдерживали. Он осторожно спустился на пол, широко расставив пальцы ног, и досадливо поморщился, ощутив приступ слабости. «Знают, кто я,» — он посмотрел на экзоскелетчиков и недобро сузил глаза. «Будут допрашивать. Лиск мёртв, Кенен… Что с Кененом? Его тоже взяли? Ладно, увидим.»
18 февраля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«Un, du, ter… Tza!» — досчитав в уме до трёх, Гедимин резким движением сбросил себя с «кровати» — цельного куба из утяжелённого рилкара, намертво приваренного к полу и уходящего фундаментом в перекрытия нижнего этажа. За два дня сармат не расшатал «кушетку» и на миллиметр — да, впрочем, и не пытался. Устройство гермобоксов он помнил отлично — сам предлагал многие элементы и лично участвовал в перестраивании и ремонте…
Мышцы отреагировали правильно — сармат приземлился на пол мягко и тут же вскочил. Тут ему пришлось прислониться к стене и отдышаться. «То ли что-то с новым сердцем,» — досадливо сощурился он, прижимая ладонь к пульсирующему боку с зашитыми отверстиями между рёбер. «То ли я размяк за неделю. Ну да, тут не Пустоши Васка, тут из ошмётков не срастёшься…»
Вспомнив о Пустошах, сармат криво ухмыльнулся. Сколько он ни говорил себе, что видение — обычный бред, последние всплески активности мозга, оставшегося без кислорода, — это так и оставалось словами. «Что-то там было,» — был практически уверен Гедимин; обсудить странное явление было не с кем — что ответит на такие разговоры Питер Фокс, и так было понятно.
«Так, хватит. Теперь тренировка для рук…» — сармат отделился от стены и подошёл к прозрачному «окну». В верхней его части были встроены петли, впаянные в рилкар; выдрать их можно было только вместе со стеной, и они выдерживали вес Гедимина. Сначала он взялся за них двумя руками, подтянулся несколько раз, досадливо щурясь на правый локоть с неразработанным суставом, потом повис на одной руке. «Сюда бы провода и бусины,» — подумал он, вспомнив тренировки у Гуальтари. «Восстановить мелкую моторику…»
За стеклом что-то шевельнулось. Гедимин спрыгнул с «турника» и посмотрел на охранников. Они не отходили далеко — две или три пары сменяли друг друга, непрерывно следя за сарматом. Гедимин попытался перехватить чей-нибудь взгляд, но ничего не вышло — обе «макаки» упорно смотрели вниз, отслеживая движения пленника по его ногам. Сармат ощупал своё лицо и еле слышно хмыкнул — причины не смотреть выше ступней были вескими. Уцелели только глаза и ротовая полость, и то ему сильно повезло; всё остальное под расплавленным респиратором превратилось в месиво. В ноздри, чтобы не смыкались, вшили какие-то жёсткие кромки — Гедимин легко нащупывал их. «Наверное, это похоже на череп,» — подумал он, прекращая бесполезные «исследования». «Мартышки к такому не привыкли.»
На медпосту зажглась красная лампа. Гедимин повернулся на свет — к медику подошёл третий экзоскелетчик в той же полицейской броне и положил перед ним крупный свёрток и какие-то распечатки. Несколько минут люди о чём-то говорили, потом «коп» перебросил непонятную вещь одному из охранников Гедимина, а тот быстро затолкал её в раструб «пневмопочты». На самом деле сжатого воздуха там не было — это была обычная наклонная труба, ведущая в гермобокс, разделённая несколькими опускающимися створками и слишком узкая, чтобы сармат туда пролез. Он и не пытался; с утра ему сбросили запас пищи и воды ещё на два дня, вечером обычно присылали новые ампулы для наплечных дозаторов. Но этот свёрток был слишком велик для контейнера с ампулами и слишком плосок для ящика с едой, и Гедимин подошёл к внутреннему люку, чтобы поймать странный предмет и рассмотреть вблизи.
— Арестованный Кет! — раздалось по голосовой связи, и сармат стиснул зубы, стараясь не выдать себя дрожью. «Знают, saat hasulesh. Вскрыли досье…»
— Вам принесли одежду. Одевайтесь и ждите. С вами будут говорить.
«Началось,» — обречённо вздохнул Гедимин, разворачивая слой чёрного скирлина. Внутри были подштанники и длинный белый халат без рукавов, просторный даже для сармата. «На кой им моя одежда, если впереди допрос?» — мелькнуло в мозгу, но сармат вспомнил первую встречу с капитаном Торрегросой и криво ухмыльнулся. Халат он надевал впервые; ощущения были странные — он привык к одежде, прилегающей к коже, а не болтающейся где-то в дециметре от неё.
Следом по трубе прошуршал второй свёрток. К нему была прикреплена бумага с инструкцией. Внутри Гедимин нашёл самый примитивный из возможных смартов — длинную клавиатуру и такой же длинный узкий экран. Прилепив их, как указывала инструкция, к прозрачной стене и соединив свисающие из трубы провода, сармат снова посмотрел на медицинский пост — там уже собирался народ. Вдоль «окна» выстроились четверо экзоскелетчиков, в коридоре виднелись ещё двое. Седьмой, в «Рузвельте» со звездой на груди, оставался у поста и вместе с медиком рылся в распечатках. «Лично Чарльз Фостер?» — Гедимин невольно ухмыльнулся. «Я такой важный арестант?»