В голове снова загудело, и Гедимин, недовольно щурясь, потянулся к сфалту. «Работать надо. С ними полчаса поговоришь — потом до вечера из рук всё валится.»
— Модуль твой скоро будет готов? Я трубы доделаю и пойду на узел отжига. С газоводами нужна будет помощь.
15 ноября 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В пустом коридоре было тихо, только издалека доносился приглушённый расстоянием и звукоизоляцией гул механизмов. Услышав лязг массивных затворов и шипение стравливаемого газа, Гедимин ускорил шаг — и вышел к открытому кессону. На поверхность уже подняли широченную толстостенную трубу — один из готовых коридоров оттока. Она повисла на сдвоенных электрокранах, медленно отползая в сторону от ямы; капли, падающие с неё, ярко вспыхивали в ослепительном свете белых ламп. На краю безопасной зоны, у самой черты, подсвеченной зелёным, стоял Айзек в тяжёлом скафандре и быстро что-то объяснял филку-бригадиру. Тот молча кивал.
«Вот корпус,» — Гедимин, отвернувшись от сарматов, нашёл взглядом то, что искал, и одобрительно хмыкнул. «Чутьё» молчало; никаких дефектов, видимых невооружённым глазом, ремонтник тоже не различил. Настороженно щурясь, он достал сканер и медленно двинулся вдоль платформы. «Надо всё-таки проверить. Айзек наверняка смотрел в движении, но мало ли…»
— Гедимин, — окликнул его Айзек, на секунду отвернувшись от кессона. — Я тебя ждал. Там будешь смотреть?
Все, вплоть до операторов крана, развернулись к Гедимину. Он смущённо сощурился.
— Посмотрю после кессона. Сейчас — смысла нет, — буркнул он, выключая сканер. Айзек молча махнул рукой. Отключённый было кран снова загудел; его направили к платформе с реакторным корпусом, и рабочие собрались к ней. Гедимин перешагнул зелёную подсветку и остановился поодаль от края люка.
— Маккензи не пришёл, — прошептал он, вспомнив прошлые испытания и невольно усмехнувшись. — Никто не твердит про десять атмосфер…
Айзек молча ткнул его кулаком в плечо и бросил быстрый взгляд на молчаливых сарматов на краю безопасной зоны. Гедимин посмотрел на них и сузил глаза — Кенен Гварза был здесь, но, похоже, ему было не до испытаний. На ногах он держался неуверенно, глаза покраснели от выступивших сосудов, веки набухли и едва поднимались. Одну руку он придерживал у локтя, и под серебристым комбинезоном проступали очертания браслета-дозатора. «Три ампулы,» — машинально подсчитал Гедимин. «Минимум три. Кто его так?»
Грузовую платформу уже катили к кессону; сармат-рабочий шёл рядом, присматривая за креплениями. На краю «красной» зоны он вскинул руку, и платформа остановилась. Фиксаторы медленно отстёгивались, тросы сматывались, ещё пара минут — и корпус должен был повиснуть на сдвоенных электрокранах. Гедимин снова покосился на Гварзу — тот молча смотрел куда-то в сторону кессона и изредка странно встряхивал головой.
— Заглушки! — громко сказал Айзек, щёлкнув пальцем по броне Гедимина. Корпус реактора уже подвесили над бассейном, и плёнка защитного поля поочерёдно запечатывала его патрубки. Гедимин следил за вспыхивающими метками и накрывающими их белесыми «полотнищами», пока по сигналу Айзека корпус не начал опускаться к тёмной воде.
— Всегда не по себе на испытаниях, — виновато пробормотал дефектоскопист, оглянувшись на Гедимина. — Особенно с реакторами. Простая, казалось бы, операция — но всё равно не по себе. У тебя то же?
Гедимин кивнул. Пока что он был спокоен — разве что волнение Айзека невольно передавалось и ему. Здесь и сейчас корпусу для нового реактора ничего не угрожало — сармат знал, что десять атмосфер не повредят ни цельнолитому рилкару, ни тонким до невидимости швам. Но всё же ему было не по себе, и через пару секунд он понял, что Айзек тут ни при чём.
— Что с Гварзой? — тихо спросил он, пока рабочие запечатывали кессонную камеру. Шума было много, но Айзек услышал — и дёрнулся, как от удара.
— Существо, — ответил он, глядя Гедимину в глаза. — Ещё одна попытка контакта. Ментальный удар… Говорил ему — лежи в госпитале!
Последнее он сказал громко, во весь голос, и выразительно посмотрел на Кенена. Тот с видимым трудом повернулся — не головой, а всем корпусом — и смерил сарматов угрюмым взглядом.
— Айзек, у тебя никто не просил совета. Можно болтать с приятелем не на работе?
Айзек сердито фыркнул.
— Ты знаешь, почему я рассказал это Гедимину. А должен был бы ты — и сразу после первой неудачи. Мать моя пробирка! Тут же дело не только в твоей голове! Всю станцию третий день лихорадит! Внеплановый сброс мощности… вы её нарастили? Или до глушения дошло?