Кёнвальд нетерпеливо переступил с ноги на ногу и повернулся к Кенену.
— Значит, металл уже подготовлен? Я бы начал с него…
— Да, точно, — спохватился Маккензи. — Где твои сокровища, Джед? Говоришь, центнер веса?
…Контейнер состоял не столько из лёгкого прозрачного фрила, сколько из защитных полей. Гедимин битый час провозился, разделяя радиоактивный осадок на комочки по двести граммов и раскладывая по экранированным ячейкам. Теперь прозрачный контейнер напоминал садок с икрой — много пузырей-стенок и белые сгустки внутри. Ирренциевый «мел» от обычного не отличался ничем — только на ощупь можно было почувствовать его тепло.
Кёнвальд наклонился над ячеистым кубом, удивлённо хмыкнул, глядя на сравнительно небольшие стенки — всего тридцать сантиметров в поперечнике — и потянул его кверху. Поднять контейнер ему удалось — тот отделился от пола и тут же упал обратно, едва не утащив за собой филка. Иджес хрюкнул в респиратор.
— Ну-ну-ну, — укоризненно покосился на сарматов Кенен. — Затасканная шутка, парни. Но ты, Кён, мог бы не попадаться. Тут центнер вещества, плоды трёх месяцев работы!
Кёнвальд заметно смутился.
— Центнер?.. Значит, вот как выглядит этот металл… — он смерил контейнер внимательным, почти уважительным взглядом. — До сих пор не видел его… настолько близко. Здесь есть тележки?
Гедимин изумлённо мигнул. «Реактор принимает сармат, который никогда не видел ирренция⁈ Это же ещё найти надо было…»
— Я донесу, Кён, — отмахнулся Маккензи, не показывая ни намёка на удивление. — Удели время реактору. Это личное творение вот этого амбала, и он прочтёт тебе лекцию. Только очень коротко, Джед, ладно? Дай ему инструктаж — всё насчёт работы и разгрузки…
Гедимин с сомнением взглянул на филка. «Это он будет в одиночку вести весь цикл? Надеюсь, ему хоть операторов оставят. Они уже почти всё усвоили, есть надежда, что справятся.»
— Реактор вчера запустили, — сказал он вслух. — Рабочий цикл — три месяца. До апреля ничего не трогай. Теперь слушай, как проходит контроль…
…Кёнвальд, придвинув себе кресло, сел за пульт рядом с Анди. Кенен Маккензи удовлетворённо кивнул и поправил на плече лямку «рюкзака» — ячеистого контейнера, засунутого в брезентовый чехол.
— Осваивайся, Кён. Остальных пришлю завтра, — сказал он, легонько похлопав филка по плечу, и развернулся к Гедимину. — Моя благодарность, парни. Отличная работа! Ну, а теперь — не стану вас задерживать. В девять ликвидаторы из «Вайтрока» поедут на расчистки. Выходите к воротам к десяти и езжайте по домам!
Гедимин мигнул.
— Это всё? Выставляешь нас в «Вайтрок»?
Кенен развёл руками.
— На этом всё, Джед. Держать вас дольше я не могу, да и незачем. Езжай к Скегги, он, небось, соскучился. И держи язык за зубами! Тебя тут не было, ничего ты не видел. Ну да не мне тебя учить!
Он растянул губы в широкой «мартышечьей» улыбке и двинулся было к выходу, но остановился, не сделав и двух шагов.
— Центнер ирренция у меня на загривке — и центнер в этой кастрюле, да? — он небрежно кивнул на реактор. — И ничего больше? Вы ничего не рассовали по карманам, а, парни? Очень не хотелось бы устраивать обыск…
Гедимин поморщился.
— Иди уже, — сердито сказал он. — Можешь обыскать — у меня ничего нет.
Кенен хихикнул.
— Верю, верю, Джед, — он попытался примирительно хлопнуть сармата по локтю, но тот брезгливо отстранился. — Ты, учёный, не опустишься до воровства. К десяти — к воротам, запомнил?.. Эй, Кён! У тебя последний шанс что-то уточнить у Джеда или Иса. Когда ты в следующий раз их увидишь, не знают сами боги!
«Боги,» — повторил про себя Гедимин и поморщился, глядя вслед убегающему Кенену. «Совсем омартышился!»
— Вот макака, — покачал головой Иджес и протяжно зевнул, прикрывая респиратор ладонью. — Не мог поднять нас в девять?.. Кто как, а я — спать. И та мартышка, что ко мне полезет, об этом сильно пожалеет!
…Игольчатые кристаллы льда хрустели под ногами — их вытоптали сарматы ночной и дневной смен, идущие друг другу навстречу по улицам гетто, но с пересменки прошло четыре часа, и ледяная «щетина» снова покрыла мостовую. Роботы-уборщики неподвижно висели на стенах — иней, по их программе, не был ни мусором, ни грязью и не заслуживал внимания. Фонари давно отключили, но солнце так и не появилось. На уступах ближайшей высотки Гедимин разглядел рыхлый снежный покров — похоже, горожане опять убрали купол, и осадки падали, где хотели.
— Вечером надо отловить пилотов, — подумал вслух Иджес, глядя на закрытые ворота. — Через день — гонки, а я до сих пор не видел ни одной зимней тренировки. Досадный будет провал…