«Работать будет лёжа — и испытывать надо лёжа,» — Гедимин остановил руку, тянущуюся к хвостовикам, и опустил рычаг. «Кокон» вспыхнул яркой зеленью и замерцал, выгорая изнутри и тут же восстанавливаясь. Гедимин покосился на дозиметр, удовлетворённо хмыкнул и потянулся за отложенным излучателем.
«Давно хотел проверить,» — он в задумчивости щёлкнул переключателем, добавляя к защитному кокону ещё один слой. «Концентрация луча в одной точке… Если я не ошибся с направлениями, это должно быть так…»
Он вынул из-под чёрных щитков скафандра ипроновую пластину и, досадливо щурясь, закрепил её в выбранной точке. «Ничего. Закончу опыты — вставлю обратно. Сильно не оплавится.»
Он осторожно, стараясь не встряхнуть реактор, приделал к нему перенастроенный излучатель и нажал кнопку. «В точке концентрации поле должно посветле… Hasu!»
Дыра, проделанная в защитном поле, была идеально круглой — Гедимин успел рассмотреть её, прежде чем пробитый купол замерцал, то испаряясь, то заращивая повреждения. Дыра и ослепительно яркий зелёный луч, бьющий в потолок в трёх миллиметрах от пластины-поглотителя, оставались на месте почти секунду. Потом Гедимин дотянулся до переключателя, и луч угас, а дозиметр резко заткнулся.
«Мать моя колба…» — сармат заглушил реактор и бросил пучок кабелей на стол. В потолке зияла наклонная дыра с дымящимися краями. Гедимин сунул туда «щупы» сканера и увидел на экране что-то шевелящееся, состоящее из ипрона. Затем оно прижалось к недоплавленному слою камня, и сармат различил очертания четырёхпалой ладони.
— Интересный конструктивный элемент, — раздался в наушниках сдержанный голос Ренгера. — Смотровой лючок из ангара в лабораторию. Так и задумано, или что-то пошло не по плану?
Гедимин виновато сощурился.
— Я всё заделаю, — пообещал он. — Вы там целы? Вас не достало?
Ренгер постучал пальцем по тонкому слою оплавленного камня.
— Чуть-чуть не дотянулось, — ответил он. — Миллиметра на два, насколько видно без сканера. Слой горячий, но твёрдый, немного остекленевший. Испытываешь оборудование для шахт?
Гедимин поморщился.
— Неудачный эксперимент, — буркнул он. — Ошибся при установке экрана. Там, наверху, не «фонит»?
…«Смотровой лючок» всё-таки пришлось вырезать, как и слой гранита на стенках выплавленного «лаза». Работать было удобно — рука почти не застревала. Потом Гедимин приваривал гранитные заглушки на выходе и заполнял «лаз» остатками щебня, убирая следы неудачного опыта. Ренгер ему не мешал — он с подручным возился с мёртвой рапторидой, отделяя от разделанной туши голову и передние лапы.
— У них довольно крупный мозг, — сообщил он между делом. — И черепные кости заметно тоньше… Что ты там говорил про заточку когтей?
Гедимин покосился на остывающие швы по краям плотно вставленной заглушки, выключил резак и поднялся на ноги. «Рука» рапториды уже была отделена и лежала на поддоне. Кисть с тремя короткими толстыми пальцами там ещё умещалась, метровые когти — уже нет.
— Видишь? — Гедимин развернул коготь к свету и провёл пальцем по кромке. — С одной стороны и с другой. Вот тут они сходятся, и получается узкое лезвие.
Он проследил за режущей кромкой от заострённого конца когтя до последних сантиметров перед врастанием в фалангу пальца, где заточка сходила на нет. «Если зверь мог ударить так, чтобы „клинок“ не развернулся плашмя… может, и мог — вон какие пальцы…»
— Двусторонняя заточка… — пробормотал Ренгер, присматриваясь к едва заметным бороздкам. — Ну, живя с такими когтями, логично использовать их по полной. Что ты там видишь, ремонтник? Ещё какую-то странность?
Гедимин неопределённо хмыкнул.
— Что-то не так с этой заточкой. Непонятно, почему она такая. Так обращаются с металлом, не с органикой. Будто кто-то скопировал заточку металлического лезвия на коготь живой твари… На этой рапториде не было никаких вещей? Ошейника, там… чипов?
Ренгер без тени усмешки покачал головой.
— Это бы многое объясняло… Нет. Непохоже, чтобы это было домашнее животное.
Он склонился над поддоном с пульверизатором, обрызгивая уцелевшие перья и нетронутые когти консервирующим составом. Гедимин постоял несколько секунд на пороге, но понял, что объяснений не дождётся, и пошёл к туннелю. Пока что ему хватало своих загадок.
…«С направлением всё-таки ошибся,» — Гедимин развернул трёхмерную схему, подгоняя координатные оси под новую точку на графике. «Похоже, тут дело в форме реактора. Мои коды — для шарообразного, а мой — вытянутый по горизонтали. Для вертикального будут свои расчёты. Если я не ошибся, вот этот код направит луч сюда…»