Выбрать главу

Гедимин открыл было рот, но сразу понял, что между ним и пилотами барка — городской купол, десятки метров вакуума и корпус корабля. Он, досадливо щурясь, крепко сжал браслет, пристёгнутый к ограде, — времени на аккуратное вскрытие замка не оставалось. Металл продержался несколько секунд, прежде чем лопнуть; Гедимин стряхнул уцелевший, но расстегнувшийся браслет с руки, отключил магнитные «цепочки» остальной гирлянды и быстро огляделся. «В диспетчерскую,» — щёлкнуло в мозгу. «Отменить старт и вызвать техников.»

«Копы», болтающие друг с другом у киоска при входе в ближайший терминал, даже не обернулись, когда сармат поднялся по ступенькам. «Налево,» — он на долю секунды прикрыл глаза, вспоминая план космопорта. «Там лестница. Подняться на три этажа…»

У лифтов он наткнулся на людей и притормозил было, но они расступились перед ним, не задав ни единого вопроса. Врезавшись плечом в косяк, Гедимин запоздало вспомнил, что он без скафандра и вовсе не выглядит, как безобидный ремонтник, идущий по своим делам. «Не отвлекайся,» — одёрнул он себя, выходя из пустого лифта на верхнем этаже высотки. «Направо до поворота. Ещё одна лестница. На двери будет код.»

Он взлетел по ступенькам, едва успев пригнуться, — коридор, ведущий к диспетчерской, не был рассчитан на тяжёлый экзоскелет. Кодовая панель отошла в сторону от пары тычков, оборванные провода, заискрив, прижгли сармату пальцы, он досадливо сощурился и толкнул в сторону дверную створку.

— Высшая срочность! — выдохнул он, ввалившись в диспетчерскую. Человек за пультом дёрнулся, хотел обернуться, но не успел — Гедимин отодвинул его в сторону вместе с креслом и склонился над микрофоном. Его взгляд упёрся в монитор диспетчера — на нём барк «MBG» медленно разворачивался к подъёму на батут.

— Борт «Эм-Би-Джи»! — рявкнул сармат в микрофон. — Отмена рейса! Переход на запасную полосу, срочный вызов техников! Повторяю: отмена рейса!

Он увидел на мониторе, как корабль замирает на месте, а потом медленно откатывается к запасной полосе, и к нему несётся космодромный глайдер. На пульте замигали светодиоды, Гедимин покосился на них и ткнул пальцем в «ремонтная база: экстренно».

— Борт «Эм-Би-Джи», — выдохнул он в испуганное лицо, появившееся на мониторе. — Предельная деформация корпуса по линии «кабина-маневровые двигатели». Барк разрушится от малейшего толчка.

— Вас понял, — отозвался диспетчер ремонтников, вернувший лицу осмысленное выражение. — Снимайте барк с рейса. Ангар освободится через сорок минут.

Гедимин оборвал связь, посмотрел на барк, замерший на запасной полосе, и открытый грузовой шлюз, довольно ухмыльнулся — и, схватившись за грудь, согнулся пополам. Из лёгких внезапно вышибли весь воздух, и сармат беспомощно захрипел. Над ухом протрещал разряд станнера — диспетчер наконец понял, что происходит нечто незапланированное. «Самое время,» — успел подумать Гедимин, пока неловко падал набок. Грудь разрывалась от боли, в глазах то темнело, то прояснялось, и ослепительно-белый свет обжигал сетчатку. Диспетчер что-то закричал над его головой, но сармат, скорчившийся на полу, не смог даже повернуть голову. Грохот крови в ушах то оглушал, то смолкал, и боль усиливалась, заставляя беспомощно хватать воздух. «Жучок,» — Гедимин беззвучно зашипел — из пустых лёгких не мог выйти даже такой слабый звук. «Стенсен… разряд за разрядом… Ah— has— su, как же больно!»

Последняя световая вспышка показалась ему яркой, как близкий ядерный взрыв. Потом свет погас.

18 июня 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— М-да, Фрэнки, — пробормотал доктор Алваренга, задержавшись у изголовья койки и внимательно посмотрев сармату в лицо. — Ты всё-таки везучий. Ещё один разряд — и твой мотор не завёлся бы и с толкача.

Гедимин слушал его молча — он только полчаса назад пришёл в себя, и хотя боль ушла, и лёгкие больше не заклинивало, силы к нему возвращались медленно. «Я в тюремной больнице,» — отметил он про себя. «Что было? Стенсен применил чип, а потом?»

Он приподнял голову, покосился на своё тело, раздетое до подштанников и прикреплённое к поручням металлическими браслетами. Через пару секунд он понял, что большая их часть не закрыта — они просто удерживают его расслабленные руки, не давая им упасть. Из браслета-дозатора торчали две полупустые ампулы, левая кисть, по ощущениям, отекла и распухла.