Он неловко повёл плечом, укладывая поудобнее онемевшие мышцы. «Совсем отвык от работы. К апрелю надо прийти в порядок…»
22 марта 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Золотистая пластина с тихим щелчком вошла в пазы и замерла, разделив пополам тесное пространство между такими же золотистыми стенками. Гедимин удовлетворённо хмыкнул и снял с ипронового кожуха крышку, удалив управляющий механизм. Разделитель был готов, оставалось вернуть на место стержни… и доработать немного крышку, добавив отверстия доступа.
«Переносной омикрон-облучатель,» — Гедимин положил перед собой управляющий механизм, когтем отчертил края будущих лючков. «Сверху — крышки, края внахлёст… Ещё есть немного ипрона, раскатаю в фольгу — хватит.»
Работа шла медленно — намного медленнее, чем Гедимину хотелось бы. Первая попытка поработать в прежнем темпе кончилась скверно — выбираться из лаборатории пришлось ползком, шипя от боли при каждом движении. К выходу из туннеля сармат смог-таки подняться на ноги и наружу вышел, почти не морщась, но повторять зарёкся.
«Тут — простой механизм, открываться будет вручную,» — Гедимин запустил руку в контейнер с мелким крепежом, подбирая нужное. «Главное — зафиксировать. Как можно плотнее, никаких просветов.»
Стержни, все шестнадцать, тускло светили из-под защитного поля; Гедимин извлёк их на время работы, разделив по четыре, — лишний риск был ни к чему. Реакторная капсула немного сузилась, но при этом растянулась в длину, активная зона съехала ближе к соплу и встала почти вплотную с накопителем плазмы.
«Всё-таки удобное вещество — ирренций,» — думал Гедимин, разглядывая вскрытую полость. На её дне он уже закрепил фиксаторы — и для миниатюрных «твэлов», и для облучаемых образцов. Снова пришлось отковырять пластину от скафандра — в этот раз серебристую, из флии; другой источник экранирующих материалов найти так и не удалось. «Твэлы друг от друга ставь — хоть за километр, никаких тебе замедлителей, а реакция идёт. Реактор размером с кулак… да, жаль, Конар этого не увидит. Ему бы понравилось.»
Передатчик громко задребезжал. Гедимин досадливо сощурился — время, отведённое на работу, подошло к концу. Тяжело поднявшись из-за стола, прикрытого до завтра защитным полем, он прислушался к ощущениям. Спина «молчала» — видимо, такая нагрузка для размякших мышц уже стала привычной.
«Ещё несколько минут?» — сармат с тоской посмотрел на незакреплённые лючки — и развернулся к выходу. «Ничего. Завтра доделаю. С этой работой меня не торопят. О ней и не знает-то никто…»
К ирренцию он сегодня не прикасался, но по привычке тщательно намазал перчатки раствором меи и ждал положенные десять минут, пока пройдёт реакция. Раствор остался светлым — радионуклидов на обшивке не было.
«Дольше моюсь, чем работаю,» — поморщился он, вытирая остатки красноватой жижи. «Завтра надо увеличить смену на четверть часа. Спина уже привыкла, выдержит.»
Он закрыл лабораторию и вышел в тёмный коридор, зажигая наручный фонарь. Привстал на пальцах, дотянулся до вбитых в стену скоб и повис на руках, чувствуя, как растягиваются два плотных мышечных гребня вдоль позвоночника. «Снимут корсет — пойду на развалины. Давно не разминался. Небось, уже на потолок не запрыгну. А реактор к тому времени доделаю, там уже немного осталось. Теперь дело за облучаемым материалом…»
29 марта 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Через неделю — на перевязку, — сказал сармат-медик, шагнув в сторону, и повернулся к стерилизатору. — А, ну да. Эа-мутация не выявлена. Всегда мне нравилась эта формулировка. Есть ли, нет ли, — «не выявлено», и точка.
Гедимин молча поднялся с койки и влез в куртку. Шутить про эа-мутацию ему не хотелось.
— Фиксаторы уберут? — мрачно спросил он, укладываясь в «расстёгнутый» скафандр. В медчасти как не было стапелей для тяжёлой брони, так и не появилось, как ни предлагал Гедимин найти время и забить в стену две-три пары штырей.
— Сказал же — через неделю, — отмахнулся медик, выглядывая в коридор. — Ты что, последний? Беги к своим, пока опоздание не записали…
…Вепуат, завидев Гедимина в дверях, спрыгнул со стола, приветственно помахал ладонью и залез обратно, положив себе на колени дрон со вскрытым корпусом. Ремонтник машинально заглянул внутрь, не нашёл ничего, требующего вмешательства, и аккуратно отодвинул Вепуата от оружейной стойки. Миниатюрное табло на прикладе сфалта горело ровно, цифры не прыгали, — стержни были внутри, «светили» по мере возможностей, но о цепной реакции речи не шло. Гедимин покосился на Вепуата — тот наблюдал за манипуляциями со сфалтом с интересом, но за дозиметр не хватался и ни о чём не спрашивал. «Всё-таки экраны работают. Хорошо. Не хотелось бы ходить и фонить.»