Гедимин досадливо сощурился.
— Я не собирался бежать, — угрюмо сказал он. — Надо было остановить барк…
Фостер махнул стальной «клешнёй».
— Я знаю, где и при каких обстоятельствах вас нашли. Так или иначе — вас не было там, где вам было приказано оставаться. Сомневаюсь, что суд поверит в ваши благородные мотивы.
— Шериф Фостер, — холодно сказал Фокс, отворачиваясь от сармата. — Вы ещё раз попытаетесь договориться с Гедимином — или мне делать то, за чем я сюда приехал?
— Действуйте, — отозвался Фостер, отступая на шаг. — Доктор Алваренга поможет вам.
Сармата перевернули вниз лицом; теперь он утыкался подбородком и лбом во что-то упругое и чувствовал, как кожу на шее холодит разбрызганный спирт с анестетиком.
— Вот этот участок, — отрывисто сказал Фокс. — Вы держите, я ввожу.
По коже разлилось что-то мокрое. Боли сармат не чувствовал, но что-то неприятно оттягивало мышцы на загривке.
— Готово, — неприятное ощущение пропало, запах крови исчез, к коже прижали клочок пластыря. — Вот он. Один, два… Всё, активировался. Переворачивайте!
Пока Гедимина перекладывали на спину, он напрягал плечи и мышцы шеи — что-то инородное было внутри и порой давало о себе знать, но точно определить, где оно, сармат не мог. «Ещё один чип»?' — он досадливо сощурился. «Напихают всякой дряни…»
— Матейка, Макнайт, подойдите ближе, — негромко скомандовал шериф. — Доктор Фокс, покажите, как это работает.
Медик быстро взглянул на коллегу, тот поморщился, но кивнул. Люди зашевелились, отступая от койки, защитное поле сомкнулось, браслеты на руках сармата защёлкали, расстёгиваясь. Гедимин озадаченно хмыкнул.
— Вставайте, Кет, — приказал шериф. — Вы можете идти?
Спустившись с койки, Гедимин слегка покачнулся, но удержался и быстро сделал шаг к защитному полю. Неприятная слабость в мышцах ещё оставалась, но идти сармат мог — это было даже легче, чем стоять на одном месте.
— Чего тебе? — спросил он, хмуро глядя на человека.
— Ещё шаг, — приказал тот, поднимая руку. — Доктор Фокс, ваша очередь.
Гедимин двинулся вперёд — и рухнул на пол неподвижной грудой Би-плазмы. По ощущениям, из его тела внезапно выдернули кости, и оставшаяся бесформенная масса растеклась, бессмысленно подёргиваясь.
— Спинной мозг, — бесстрастно сказал Фокс над его головой. — Чип отключает от командных центров всё, что ниже него. Гедимин, вы можете вдохнуть?
Сармат попытался. Мышцы диафрагмы поддавались с таким трудом, что хотелось помочь им руками, — но руки тоже размякли и не подчинялись.
— Не бойтесь, контроль вернётся через несколько секунд, — сказал Фокс, передавая что-то шерифу. — Скажите своим людям, чтобы не давили на кнопку. Чип срабатывает один раз в пять минут, даже если они прибьют её к пульту гвоздём.
Сармат сидел на полу и сердито щурился. Ни одна мышца ниже шеи ему не подчинялась. Он только-только начал их чувствовать, и ощущения были не из приятных — тело, неожиданно отделённое от мозга, подключалось обратно, выдавая потоки панических сигналов. «Чтоб их так от электростанции отрезало,» — угрюмо думал Гедимин, разглядывая фриловые пластины на полу.
— Поднимите его, — приказал тюремный медик. — Руки в зажимы, это под голову.
Сармата переложили на койку, ткнули чем-то в плечо, прилепили к груди пару датчиков и отошли от него.
— Матейка, Макнайт, всё понятно? — спросил издалека шериф. Ответов сармат уже не услышал — за экзоскелетчиками закрылась дверь.
Несколько минут Гедимин лежал в тишине, разглядывая потолок и пытаясь шевельнуть хотя бы пальцем. Контроль действительно возвращался — постепенно, мучительно медленно.
— Вот с кем бы я не поменялся, так это с тобой, — задумчиво пробормотал Мэллоу. — Им так надо таскать тебя на космодром, что даже на побеги начхать. Опять чинил реактор?
Сармат поморщился.
— Маневровые двигатели. Впрыск кислорода… — он оборвал объяснения на полуслове и опустил голову на подушку. — Глупо вышло.
— Впервые слышу, чтобы в кого-то засунули два чипа, — пробормотал Мэллоу. — Если кто-то настолько опасен — его расстреливают, и все дела. Спрошу у Дальберга, как выберусь, но — что-то тут странное, Джед. Два чипа! Не больно?
— Мерзко, — отозвался Гедимин, ощупывая дрожащими пальцами шею. Поднимать руку пришлось в три приёма, и сармат не был уверен, что нервы сейчас передают точные сигналы, а не то, что накопили за время отключки.
— У них есть пульт от меня, — прошептал он с кривой ухмылкой. — Вот как чувствуют себя механизмы.