— И что? — недобро ощерился Гварза, прервав затянувшееся молчание. — Это всё? Стоять и смотреть?
Маккензи с размаху ударил ладонью о ладонь. Звук вышел неожиданно громкий — даже Гварза от неожиданности прикусил язык.
— Тихо всем, — мрачно приказал Маккензи. — Из-за пульта все вон! Гедимин, садись. Начинай запуск.
Сармат мигнул. Он хотел спросить, в своём ли Кенен уме, — и растерялся ещё больше, увидев, как операторы встают с мест. Через десять секунд у щита управления никого не было — даже Гварза, стиснув зубы, отступил на шаг. Маккензи крепко держал его за локоть и усиленно мигал одним глазом в сторону Гедимина. Сармат помянул про себя спаривание «макак». «Они это всерьёз. Ладно, попробуем…»
Он покосился на неудобное, подогнанное под филка кресло и отодвинул его. Теперь пульт был перед ним, — знакомые клавиши, рычажки и светодиоды, мониторы, изученные до последней строчки символов. «Вспомогательные системы готовы,» — сухо щёлкало в мозгу, уже уставшем удивляться. «Открыть коридоры оттока. Убрать аварийные стержни. Оценить реакцию.»
— Первый блок, приём! — громко сказал он, придвинув к себе коммутатор. — ГЩУ вызывает первый блок, отвечайте!
— П-первый блок слушает, — голос невидимого оператора испуганно дрогнул.
— К запуску подготовиться, — скомандовал Гедимин, поднимая руки к шлему. Пластины беззвучно скользнули вдоль висков. «Сигма-кванты — повсюду. Здесь — тоже.»
— Второй блок, приём, — ровным голосом проговорил он. Перед глазами всё плыло. Веки жгло изнутри. Тонкие, с микрон, волокна, раскалённые докрасна, метались по коже, перетекая от макушки к шраму под левым соском.
— Третий блок, приём…
Жжение постепенно ослабевало. Теперь сармат чувствовал не отдельные волокна, а три мощных пучка — два «врастали» в виски, третий — под лопатку. Они нервно вздрагивали, выпуская боковые волоски, но уже не обжигали. Гедимин облегчённо вздохнул. «Точно дело не в том твэле. Это „хранитель“… и ему плохо. Что, всё-таки, с ним сделали?»
— Спокойно, — прошептал он, прикрыв глаза и глядя в дрожащий зелёный свет. — Эти реакторы должны работать. Сейчас будет запуск. Сиди тихо. Всё будет по инструкции…
— С кем он там? — прошелестело за спиной — кто-то из филков рискнул подать голос. Маккензи гневно зашипел на него, и всё стихло. Гедимин криво ухмыльнулся. «А ведь это их дело — разбираться с такими вещами. Их, не моё…»
— Первый блок, открыть коридоры оттока, — скомандовал он, глядя на мониторы; в глазах заметно прояснилось. — Аварийные стержни поднять.
Кто-то за его спиной отчётливо скрипнул зубами. Гедимин впился взглядом в монитор. Омикрон-излучение, больше не поглощаемое дополнительными килограммами ипрона, вильнуло кверху, лениво приподнялось — и замерло. За спиной зашелестело, и сам сармат не удержался от облегчённого вздоха. «Первый есть. Теперь — второй…»
Минуты три Гедимин стоял у мониторов, выжидая, не замелькают ли цифры, и не придётся ли сбрасывать стержни обратно — но станция «молчала». Невидимые пучки волокон, врастающие в тело, перестали дёргаться и немного потеплели. Гедимин пытался вычислить, к какому энергоблоку относится каждый из них, но ничего не получалось — и всё сильнее было ощущение, что все они — части одного «организма». «Эта штука тут одна,» — думал сармат с нарастающей уверенностью. «Одна на станцию. И… вроде ей стало легче.»
— Первый блок, приём! — он сам не заметил, как повысил голос. — Полная готовность! Управляющие — поднять до упора!
Он смотрел, как мелькают цифры, как ровно тянется линия сигма-излучения, как прекращается резкий взлёт и начинается плавный… Незаметно невидимые пучки волокон истончились, оставив по тоненькой нити, а потом и она пропала. Второй альнкит запустили вслед за первым. Выжидание было мучительным, глаза щипало от перенапряжения — но Гедимин заставлял себя ждать и всматриваться в строки на мониторе.
— Третий блок, приём…
Когда все три альнкита вышли на плановую мощность, Гедимин ещё несколько минут выждал, удивляясь тишине за спиной. «Пора бы им сесть на места. Мне за них, что ли, реакторы крутить⁈»
Он медленно обернулся и с трудом удержался на ногах — мышцы ныли от долгого перенапряжения, в голове гудело, и снова тянуло вдоль хребта. Операторы не разбежались — так и стояли у запертых гермоворот. Гедимин попытался перехватить взгляд начальника смены и криво ухмыльнулся.
— Работает. Принимайте.
Первым зашевелился Кенен Маккензи — шумно выдохнув, он растянул губы в самой широкой улыбке и вскинул руки, будто хотел Гедимина обнять.