— Осторожно, слева, — прошептал Ренгер. Гедимин медленно, едва отрывая ступни от пола, развернулся, посветил фонарём — и едва удержался, чтобы не схватиться за оружие. Из жижи, приподнявшись на два метра, выглядывала бронированная голова. Из колец панциря, прорастая сквозь них, торчали плотно прижатые крючковатые челюсти. Между ними виднелись маслянисто блестящие отверстия огнемётных трубок — попарно снизу, сверху, с боков… Длинные хлысты-отростки зашевелились, приподнимаясь — и пирофора, на пять сантиметров разминувшись с Гедимином, с размаху нырнула в битум.
«Откуда его столько натек… а, вижу. Мать моя пробирка…» — сармат недобро сощурился на проломленную цистерну. Её не столько грызли, сколько бодали — проломов было два, оба — от ударов тупым предметом, потом их расширяли и соединяли чем-то острым, прогрызть металл неспособным, но свернуть в трубку — вполне. Из пролома торчал кольчатый хвост — в нижней части цистерны осталось немного нефти, и некрупная пирофора влезла туда и допивала остатки.
— Две погрызенные бочки, — прошептал Ренгер. — И какой-то вентиль сорван вон там. Это важно?
Гедимин, покосившись на хвост червяка, прикрыл защитным полем вторую цистерну, проломленную, но никем не населённую, и, перешагнув через очередное кольчатое тело, взглянул на вентиль.
— Починят, — прошептал он, растягивая защитное поле вдоль заслонок и выходов трубопровода. Черви проломили и трубу, по которой поднялись вместе с жидким битумом — её порвало изнутри, рабочие пытались закрутить вентиль, но его выбило. Гедимин проследил за трубой взглядом и невольно ухмыльнулся. «А вот не спешили бы — приплыли бы прямо в цистерну. Чего их понесло наружу?»
— Червяка вынуть можно? — тихо спросил он у Ренгера. Тот уже «проплыл» к железной лестнице и стоял на второй ступеньке, счищая с локтя налипший битум. Гедимин посветил на дверь за его спиной — створки были вроде бы сомкнуты, но неплотно, и снизу на них виделись параллельные царапины.
— Чревато, — отозвался биолог, направив луч фонаря на хвост, торчащий из цистерны. — Этой бочкой придётся пожертвовать.
Ступеньки заскрипели под весом двоих ликвидаторов. Гедимин перешагнул две, перебираясь на верхнюю платформу, и осторожно отодвинул створку. «Щит управления. Его не затопило, и червям там делать не… Hasu!»
Витки длинного кольчатого тела зашуршали, разворачиваясь. Пирофора приподняла голову. В её челюстях ещё был зажат обломок кресла — чёрная блестящая обивка, видимо, пахла нефтью. «Семнадцать метров,» — щёлкнуло в мозгу сармата, медленно сжавшего пальцы. Генератор коротко свистнул, выплёвывая шар защитного поля. За спиной громыхнули створки — Ренгер вручную вставил засов, и дверь плотно закрылась.
«Пульт!» — Гедимин швырнул второй шар в погасшие мониторы и сорвал с плеча плазморез. Купол, плотно накрывший голову пирофоры, уже вздулся на полметра; внутри полыхал огненный шар. Гедимин замахнулся прикладом, но хлёсткий удар усов сбил его с цели — тяжёлая «дубина» опустилась на броню пирофоры сильно ниже, где-то посередине, без толку взломав кольчатый панцирь. Слева коротко щёлкнуло, и сармат увидел, как червяк встаёт «на дыбы», высоко вскидывая голову — пылающий шар, а потом его туловище лопается чуть ниже кокона, и отделившийся факел катится по полу. Обезглавленное тело взвилось волнами, Гедимин оттолкнул его прикладом, но тонкий хвост хлестнул ниже, по икрам, и сармат зашипел — даже сквозь семь слоёв брони ногу обожгло болью. Ренгер неподвижно стоял у стены, выставив перед собой защитное поле, и смотрел, как догорает в облаке собственных выделений голова пирофоры.
— Гребучий мутант, — выдохнул Гедимин, сбивая дёргающиеся кольца в плотный клубок и заматывая в защитное поле. Они ещё долго вздымались, и пол грохотал от ударов, но сарматы, уже не обращая на них внимания, склонились над щитом управления.