— Всё обесточено, — прошептал Ренгер, заглядывая под пульт. — Где-то здесь рубильник?
— Там, — Гедимин дёрнул плечом в сторону двери. — Под полем. Затопило. Вернуться?
— Ядро Сатурна, — еле слышно выдохнул Ренгер. — Тут срочно нужна вентиляция. Уже под пятьдесят.
— Сорок три, — машинально поправил Гедимин. — Сорок пять у цистерн. Вентиляция?.. Попробуем. Свети вот сюда.
Он опасался браться за кабели, даже обесточенные, но выбирать не приходилось. Измазанный жёлтой жижей сфалт лёг на пульты; Гедимин аккуратно вскрыл корпус, обнажив клеммы, и сдёрнул с потолка свисающую петлю проводки. «Дверь прикрыть,» — запоздало вспомнил он и бросил защитное поле, отрезая отсек управления от залитой нефтью станции. «Сюда тоже просочилось, но концентрация меньше — не вспыхнет. Так, это вентиляция, а это свет…»
Реактор запустился мгновенно; ещё секунда, и рокот преобразователя перешёл в свист. «Выдержат?» — Гедимин с сомнением взглянул на зачищенные провода. «Ладно, по минимуму…»
Ренгер упасть успел, он — нет, — так и стоял с проводами в руке, глядя, как вздувается пузырём защитное поле, и прогибаются внутрь дверные створки. Под потолком вспыхнули цепочки светодиодов — сперва штатные, через полсекунды — аварийные. Рёв снаружи сменился громким, но ровным гулом.
— Скегги, приём! — донеслось с пола. — Не задело? Оба живы. Путь расчищен. Вперёд!
…Когда за червём в отсеке управления пришли, он ещё вяло подёргивался. Гедимин следил за ним вполглаза, пока ликвидаторы разматывали защитное поле и растягивали мёртвую пирофору в длину. Ренгер, не обращая на них внимания, стоял у пульта. Свет уже горел по всей станции, копоть равномерно покрыла стены, под ногами запеклась чёрная корка, но большая часть гари успела выветриться. Гедимин вернул на место последний провод, проверил «остывающий» реактор, довольно сощурился и украдкой провёл ладонью по корпусу — может, внутри сфалта не было полноценного «хранителя», но что-то там жило, и поощрение было нелишним.
— Тринадцать… а, вот четырнадцатый, — донёсся из-за покорёженной двери голос Вепуата. — Последний? Ну, я же говорил — откуда тут тридцать⁈
— Что на сканере? — спросил Гедимин, разворачиваясь к мониторам. Ультразвуковой отпугиватель уже сорок минут работал на полную мощность; характерая рябь мелькнула было на краю экрана, но тут же пропала.
— Чисто, — отозвался Ренгер; особой радости в его голосе не чувствовалось. — Как нога?
Ремонтник покосился на ушибленную икру. Отличить её было легко — по обшивке сверху вниз, наискосок, прошла сетка трещин. Гедимин пошевелил пальцами, попробовал напрячь мышцу и досадливо сощурился.
— Ещё чувствуется. Сильные твари…
— В рукопашную на пирофору — так себе идея, — покачал головой Ренгер. — Оружие цело?
Гедимин тронул пальцем косые насечки на прикладе — усы пирофоры не удержали летящий сфалт посреди замаха, но столкновение было весьма ощутимым и оставило длинные сколы на корпусе. «Реактор выдержал,» — сармат довольно ухмыльнулся. «И никаких нейтронов. В этот раз я всё рассчитал правильно. Константин бы порадовался.»
— Полдвенадцатого, — он покосился на часы и поморщился — вспоминать о «макаках» не хотелось, а ехать к ним — тем более. — Ренгер, мы к ним ещё успеем?
— После обеда, — спокойно ответил биолог. — Их обеда. А нам ещё смывать с себя битум. Последи тут — пойду взгляну на образцы…
…После «дезактивации» Гедимин полчаса просидел, заглаживая сколы и надломы на броне — сперва на прикладе сфалта, потом — на своей голени. Тёмное пятно на коже (Ренгер заставил раздеться и долго щупал мышцы и вертел суставы) к обеду позеленело, а по окончании ремонта пожелтело, и внутри уже ничего не чувствовалось. Над штабом висел запах растворителя — все просидели в нём чуть ли не час, вычищая битум из микроскопических щелей на обшивке. Ренгер, перебрав все образцы, в итоге привёз на базу одну голову пирофоры, и то без нижней пары челюстей. Он перенёс было её на стол, но, взглянув на Гедимина, со вздохом переложил в холодильник.
— Едем.
…При виде чёрных скафандров люди, топтавшиеся в коридоре, опасливо переглянулись и расступились, прижимаясь к стенам. Из приоткрытого кабинета выглянул угрюмый экзоскелетчик, отрывисто крикнул что-то в коммутатор и резким жестом позвал сарматов к себе. Дальше они шли, как пирофора сквозь битумный слой — быстро, не замедляя шага, след в след за «мартышкой» в экзоскелете. У нужной стойки она остановилась, развернулась к сарматам и так стояла, подозрительно глядя на ликвидаторов и слегка поводя наручным бластером на каждое их движение.