Экзоскелетчик сдержанно кивнул бронированным шлемом и повернулся к мианийцам.
— Я готов работать, — сказал Гедимин, глядя в лишённые радужки глаза под прозрачным щитком; мианиец не отводил взгляд, только зрачок пульсировал, постоянно меняя ширину. — Что произошло с кораблём? Какие повреждения он получил?
Переводчик издал несколько взвизгиваний и скрипов. Мианийцы синхронно качнули «ушами», потом один из них ответил.
— Как только вы закончите разговор, они пришлют челнок, — перевёл экзоскелетчик. — Корабль был… деформирован ростом, разрушен изнутри. Не стесняйтесь удалять лишнее, чтобы рост прошёл правильно.
Гедимин мигнул.
— Деформирован ростом? Что это значит?
Экзоскелетчик поморщился.
— Они дали понять, что этого достаточно. Что ты смотришь, теск? Моё дело — перевести!
— Ладно, — сармат недовольно сузил глаза. — Тогда скажи им вот что: мне нужно будет, чтобы челнок остановился на расстоянии от повреждённого участка. Я осмотрю его и составлю план работы.
Едва человек договорил, мианийцы зашевелились, переглядываясь и быстро двигая длинными пальцами.
— Они говорят: вы можете действовать так, как вам удобно. Они видят, что вы работаете в одиночку, и надеются, что это для вас не будет слишком тяжело.
Сармат снова мигнул — мысли мианийцев ходили какими-то странными путями, и переводчик тут помочь не мог.
— Прошу прощения, — зашевелился за его плечом Тай Лим. — Скажите им, что я тоже буду… на борту этого челнока. Сколько в нём мест?
Экзоскелетчик быстро перевёл. Мианийцы переглянулись, затем один из них протянул руку к Гедимину.
— Он спрашивает, кто этот человек, и не будет ли он вам мешать, — сказал переводчик. По строю вооружённых экзоскелетчиков прошёл недовольный гул. Сармат едва заметно ухмыльнулся.
— Это ремонтник Тай Лим, он учится. Пусть челнок его… учитывает, — ответил он. Мианиец коротко поклонился и издал протяжное мяуканье. Экзоскелетчик изобразил ответный поклон.
— Они не возражают. Челнок будет прислан немедленно. Вас просят подойти к шлюзу и немного подождать.
Гедимин, не оглядываясь, двинулся к открывающейся шлюзовой камере. Все вокруг зашевелились, покидая палубу. Уже войдя в камеру и обернувшись, Гедимин увидел на пороге Тай Лима, а за порогом — двоих охранников.
— Пульт у меня, — мрачно сказал один из них. — Я слежу за вами обоими. Когда вернёшься?
Гедимин задумчиво сощурился.
— Сейчас полседьмого? Вернусь через восемь часов. Четыре часа буду отдыхать, потом продолжу.
Шлюзовая камера закрылась раньше, чем охранник открыл рот. Гедимин так и не услышал, что он хотел сказать, — шлюз уже открывался наружу, в чёрную сферу, из стенок которой высовывались две плоские белые ленты. Едва сармат шагнул на гладкую поверхность, они затрепетали, обнаружив цель, и первая из них плотно обернула грудь Гедимина. Вторая повисла в вакууме, раскачиваясь из стороны в сторону. Сармат удивлённо мигнул.
— Что… это… такое? — послышался в наушниках полузадушенный голос Тай Лима. — Что оно с вами делает⁈
— Это челнок, — буркнул Гедимин. Ветвящиеся ленты уже опутали его от ступней до подмышек, и обернуться он не мог.
— Иди сюда. У нас мало времени, — добавил он, глядя на бесполезно болтающееся в пустоте щупальце челнока. Через несколько секунд оно рывком двинулось вперёд и подтащило упирающегося экзоскелетчика к сармату.
— Стой тихо, — успел добавить Гедимин, прежде чем челнок втянул обоих пассажиров внутрь и закрыл последние проёмы в плетёных белесых переборках. Ленты всё ещё придерживали сармата, не давая ему потерять равновесие, но большая их часть размоталась и образовала тяжи от палубы до потолка. Сверху свесилось щупальце с расплющенным концом, в котором зияли несимметрично расположенные чёрные глазки. Сармат притронулся к передатчику, запоздало спохватившись, что не проверил, хранится ли в памяти устройства хоть один из снимков «Миикья». Он посмотрел на экран и увидел чёрное поле — память передатчика была пуста, как межзвёздное пространство.
— У тебя есть снимки? — спросил он у Тай Лима, стараясь не показывать волнения. «Вот мартышки… и я не лучше… и как теперь объясняться с этой штукой?»
— Н-нет, — отозвался ремонтник. Покосившись на него, Гедимин увидел, что его лицо побелело, а глаза расширились. «Ещё лучше,» — мрачно подумал он, глядя в чёрные глазки челнока. «Если мы застрянем в этой штуке, нас хотя бы вытащат?»
Челнок ждал команды. Палуба не колыхалась, вектор тяжести не менял направление, — мианийский шаттл неподвижно висел где-то рядом с кораблём лунарей, возможно, держась за него щупальцами. Гедимин досадливо сощурился.