…Лужицы красной жидкости на глазах испарялись с чёрной брони, повисая над проломом облаками алого тумана. Сармат, опираясь на обломок тонкой балки, вылез из ямы и с трудом выпрямился. «Отвык от работы,» — сердито сощурился он, чувствуя, как ноют мышцы спины и рук. Под ногами зияла длинная прорезь двухметровой глубины, частично заполненная красной жижей. Множество круглых каналов среди плотно сплетённых волокон было повреждено лучевыми резаками и теперь сочилось «кровью». Гедимин не видел, что происходит на дне красной лужи, но надеялся, что регенерация запустилась, и новые волокна образуются правильно.
— Хватит на сегодня, — сказал он, стряхивая остатки чужеродных веществ со скафандра и поворачиваясь к Тай Лиму. Тот пропал из поля зрения несколько минут назад, пока Гедимин зачищал дно разреза; сейчас он стоял на краю дыры и завороженно следил за тем, как прилетевший челнок забирает ненужные обломки из щупалец ремонтного транспорта.
— Идём, — Гедимин тронул его за плечо. — Уже пять вечера.
Тай Лим едва заметно вздрогнул, прежде чем обернуться.
— Пять?.. Да, Гедимин, вы правы. Нам пора…
Он оглянулся на пролом, на дне которого дымилась взрезанная опорная балка, и снова вздрогнул.
— Что? — Гедимин, насторожившись, вгляделся в края пролома. «Новая неисправность?»
Тай Лим тронул повреждённую поверхность и тут же отдёрнул руку.
— Мне кажется, после нашей работы ему стало ещё хуже…
Гедимин облегчённо вздохнул — всё было в порядке, никаких неисправностей, незамеченных им, но найденных «макакой», — только общие соображения.
— Никому не будет хорошо, если его резать без анестезии, — отозвался он, сматывая страховочный трос. Челнок вытянул щупальца, подхватывая сармата на лету и тут же заворачивая в кокон.
… — Жидкой Би-плазмы нет, — буркнул охранник, бросив на колени Гедимина два плоских ячеистых контейнера. — Нормальный паёк. Что тебе не по нутру⁈
Несколько минут назад сармат выбрался из камеры дезинфекции — обшивка скафандра, нагретая почти до оплавления, до сих пор блестела и пахла жжёным фрилом. Его отвели в кислородный трюм — небольшой отсек, заполненный воздухом, и принесли ему контейнеры с водой. Теперь он озадаченно смотрел на ёмкости с пищей — судя по виду, из тюремных запасов. «И тут мартышечий паёк,» — досадливо сощурился он, вскрывая контейнер. «Чтобы не забывал, что в плену…»
Тай Лим был с ним в камере дезинфекции; потом его увели куда-то наверх, видимо, в жилой отсек. Он положил в трюме свой экзоскелет и остался в одном лёгком скафандре. Гедимин видел, как он уходил, тяжело опираясь на стальную «клешню» охранника, — он выглядел таким измотанным, будто на борту «Миикья» они провели несколько суток.
— Больше так не делай, — буркнул охранник, больно ткнув его в плечо. Сармат, едва не выронивший стопку съедобных ломтей, сердито сощурился.
— Вы работали десять часов без перерыва, — продолжал охранник. — Так никто не делает. Пять часов, не больше. Потом — отдых. Ещё пять часов — и в трюм. Тебе, теску, без разницы, а мистер Лим еле держится на ногах.
Гедимин мигнул.
— Я его не звал, — буркнул он. — Не может работать — пусть сидит на корабле.
— Поговори мне ещё! — фыркнул на него охранник, отбирая пустой контейнер. — Спать будешь тут. Подъём в шесть. Мистер Лим обещал подойти к полседьмому. Пока не подойдёт — отсюда ни ногой, ясно?
«Мелкие слабые существа,» — презрительно щурился Гедимин, пока его крепили цепями к палубе отсека. Спать он собирался в скафандре, и цепи ему не мешали — в них можно было поворачиваться с боку на бок. Под него подложили тонкий мат, закреплённый скобами за края, — теперь можно было не беспокоиться, что броня поцарапает палубу. «Когда эта „макака“ успела устать? Ладно, я отвык от работы, но его-то в тюрьме не держали…»
28 июля 25 года. Лунный рейд, корабль «Миикья»
Палуба задрожала. Гедимин открыл глаза и только затем, с запозданием, услышал тяжёлые шаги экзоскелета и недовольные голоса над головой.
— Надо же, додумался! Ты будешь спать в экзоскелете, а я — трястись над кнопкой? Я тоже хочу дежурить, пока он лежит тихо. Иди-иди! Подменишь меня днём!
— Вот болван, — отозвался второй экзоскелетчик. — Спать в экзоскелете? Рядом вот с этим амбалом⁈ Если он у тебя днём удерёт, ты хотя бы выживешь!