Он зажёг фонарь, нашарил фляжки, долго пил, утоляя накопившуюся жажду и голод, пока в голове не прояснилось. «Надо умыться. Легче будет думать. Заодно взять пробы воды. Гор называл её водой… надеюсь, это не какой-нибудь другой неорганический растворитель!»
Три соседних шатра были пусты, пологи откинуты, в двух горел свет; Вепуат у себя оставил светильник погашенным, а приспособление, вынесенное Гедимином из его «спальни», куда-то пропало. «Не взял пробы,» — он досадливо сощурился, мысленно выругав себя за несообразительность. «Вепуат небось взял. Он быстрее думает. Вот что значит — не совать голову в реактор…»
Большие бочки с водой стояли на краю плато, у полевой кухни, подсвеченные одиноким «фонарём» на бортике волокуши. Едва Гедимин приблизился на десяток метров, голоса Броннов смолкли, а ещё через пару секунд за корзинами, бочонками и плетёными загородками засверкали глаза — аборигены выбрались наружу и уставились на сармата. Гедимин досадливо сощурился. «Когда они вообще спят?»
Он остановился у большой бочки — по меркам Броннов, наверное, эта ёмкость была огромной, как целая цистерна. «Чутьё» ремонтника подсказало, а сканер подтвердил — корпус выдолбили из древесного ствола, забили широкими затычками с двух сторон и просверлили краны-патрубки внутри необрубленных сучков. «И налито неизвестно что,» — Гедимин сверился с анализатором и пожалел, что не взял из Ураниума пару канистр нормальной воды. «Ладно, Айзек и Гварза не отравились — как-нибудь выживу.»
Вентилей на сучках, разумеется, не было — дырку затыкали какие-то губчатые наросты. Гедимин примял их пальцем, подставил контейнер для проб и смотрел, угрюмо щурясь, на прозрачную жидкость. «Любопытно, что ни флоры, ни фауны нет. При таком хранении — и ничего не завелось…»
Контейнер растворяться не спешил, как и бронированная перчатка. Бронны молча глазели со всех сторон. Гедимин помянул про себя уран и торий и подсоединил один из своих шлангов к деревянному «патрубку». Примятые «грибы» в кране, видимо, не успели восстановиться, а поток воды прижал их ещё сильнее, — внутрь потекло с хорошим напором, нагреватель загудел, принимая поступившую жидкость за обычную воду, через десяток секунд шланг отсоединился, и Гедимин заткнул кран защитным полем. «Вода» прогрелась быстро; сармат мысленно махнул рукой и лёг прямо на землю, чувствуя, как кожу омывает горячая жидкость. «Раствор в ней хорошо мылится,» — отметил он про себя, слыша тихие щелчки лопающихся пузырьков. «Лучше, чем в Ураниуме. Приятно…»
Чуть поодаль на склоне белела мыльная пена — кто-то уже ополоснулся и слил отработанную воду прямо в промоину. Гедимин встал туда же. Горячая вода стекла, оставив ещё один мыльный след, на спину брызнула прохладная, приятно охлаждая кожу. Сармат подставил контейнер под сток и ждал, пока обсохнет тело под комбинезоном и мокрая голова, подозрительно разглядывая помутневшую жидкость. Через секунду он, спохватившись, сунул анализатор под броню и разочарованно вздохнул — момент, видимо, был упущен. На почти высохшей коже была только вода — два атома водорода и один — кислорода, ничего нового и совсем ничего интересного.
— А, вот ты где, — Вепуат, выйдя на открытое место, приветливо помахал дроном. — Исследуешь?
Гедимин недовольно сощурился.
— Взял пробы воды, — буркнул он, глядя на анализатор, прижатый к контейнеру с отработанной жидкостью. Знакомые обозначения на экране были, но очень мало. «Вот как это у них получается, а?»
— Вот и хорошо, будет дубль к моим, — деловито ответил Вепуат, пересаживая дрон с ладони на плечо. — Пойдём в лабораторию. Айзек нам уступает стол и немного посуды.
…Три листа бумаги, сверху донизу исчерченные столбцами обозначений, покрыла сетка пересекающихся прямых — сопоставление данных прошло успешно, но легче от этого не стало. Вепуат обвёл часть листа размашистым кольцом, и сарматы мрачно уставились друг на друга.
— Выходит, в местной атмосфере двенадцать значимых элементов. Шесть из них дают простые двуатомные молекулы, два — трёхатомные, у одного бывает и так, и сяк, а ещё он, те два и один из первых шести входят в сложные составляющие, — Вепуат поставил на листе несколько новых пометок. — Если бы удалось их все разделить и как-то с ними поработать…
Гедимин тяжело вздохнул.
— Теперь посмотрим воду, — Вепуат придвинул другой лист, оставив исчёрканный край первого на виду. — Если хорошо посмотреть воду, я думаю, мы выловим основной местный окисли… Ядро Сатурна!
— Угу, — мрачно отозвался Гедимин, глядя на обведённые неровными линиями наборы значков. Местная «вода» состояла из трёх видов двуатомных молекул, и ни одна составляющая в них не совпадала.