— Смотри-ка, — Вепуат нехотя переложил осколки разных цветов в один контейнер. — Это и правда одно и то же, но разных цветов. Что-то вроде вулканического туфа.
Гедимин бросил в тигель очередной камешек и встал над анализатором, глядя, как прибор подсчитывает испарившийся газ, а на дне шкворчит и пузырится легкоплавкая порода. «Выделить плавкий остаток. Проверить.»
— Итак, что у нас тут? — Вепуат заглянул в листок, приклеенный на край столешницы. — Тугоплавкий металл, хрупкая порода из двух фракций, крупнозернистые обломки… Плавятся?
— Горят, — отозвался Гедимин, глядя, как стремительно пустеет тигель — порода горела синим пламенем и испарялась на глазах, оставляя на дне крошечные чёрные крупинки. «А вот это уже интересно. Собрать и проверить…»
— Хм, — Вепуат поддел крупинку пинцетом и свёл на ней «щупы» анализатора. — Правильный кристалл-десятигранник. И ещё один. И этот тоже. Дай их сюда…
Он ссыпал кристаллы в кювету и ушёл к прессу. Гедимин взял со стола ячеистый контейнер, быстро наполнил его уцелевшими обломками и поднёс анализатор к остывающим отливкам — сантиметровому в поперечнике кубу и совсем миниатюрной пластине. «Сделать ещё. Посмотреть, как переносят резкое охлаждение. Металлы проверить на ковкость.»
— Ремонтник, иди сюда! — крикнул Вепуат, вынимая образец из-под пресса. — Вот это уже интересно…
Гедимин подошёл к нему, но задержался у пресса — что-то с ним было не так. Он поднял поршень до упора, провёл пальцем, — на поверхности отпечатались чёткие остроугольные вмятины.
— Прочная, похоже, штука, — Вепуат попытался зажать образец в тисках, но кристалл выпал. — Не плавится?
— Двух тысяч ему мало, — ответил Гедимин. — Можно привлечь плазму, нагреть сильнее…
«А вот этому хватает тысячи восьмисот,» — он перелил в форму очередную порцию пожелтевшего расплава. Первый образец уже светился тёмно-красным; пластинка легкоплавкого металла погасла вовсе, только радужная плёнка на её боку напоминала о высокой температуре. На секунду задумавшись, Гедимин бросил новый образец в контейнер с местной «водой». Жидкость забурлила, вверх поднялся пар, по экрану сигма-сканера побежали новые строчки.
— Закаливаешь? — хмыкнул Вепуат, заглядывая в дымящийся контейнер. — Льётся оно неплохо. Можно ещё проверить на ковкость. Нам тут нужно будет из чего-то тянуть провода…
Гедимин поморщился — забавные опыты только-только отвлекли его от перспективы строительства ИЭС из неизвестно чего неизвестно где. «Да, провода… Ещё вопрос, проводит ли оно электричество. Посмотрим…»
… — И чего только нельзя сделать с парой десятков камешков… — пробормотал Вепуат, выбираясь из-за лабораторного стола. — Напряжение ещё нужно?
— Отключай, — сказал Гедимин, откладывая в ячеистый контейнер два установленных проводника, один полупроводник и пять диэлектриков. «А чёрный песок, и правда, интересная штука. Собрать побольше и поэкспериментировать…»
— Пойду посмотрю, что ещё… А это что? — Вепуат, развернувшийся было к выходу, кивнул на конструкцию из защитного поля — длинную закупоренную трубу с тисками в открытом конце. Гедимин аккуратно уплотнял её, особенно тщательно обрабатывая закрытый торец.
— Облучатель, — коротко ответил он, пристраивая к трубе отсоединённый от брони дозиметр. «Возьмём твэл, сфокусируем и проверим… Вепуата надо выгнать… а нет, не надо, он в скафандре. Главное — не нафонить на металл…»
— Облучатель, — повторил Вепуат, опираясь на столешницу и почти нависая над недостроенной установкой. — Точно. Это важно. Сиди тут, я пойду к Айзеку — у него был гамма-источник.
— Ещё нейтронный прихвати, — сказал ему вслед Гедимин — без особой, впрочем, надежды. «Не даст — проверим только на омикрон и сигму. Разными способами.»
Излучатель, собранный из стержня от миниреактора и нескольких слоёв защитного поля, помещался в кулак; зелёный свет сочился из-под пальцев, и Гедимин щурился на блики и едва заметно ухмылялся. Работа шла быстро: фиксация образца, луч, тридцать секунд — и всё по новой. На дозиметр сармат не отвлекался — прибор записывал данные, а их анализ лучше было оставить на потом, когда освободится Вепуат… и, если повезёт, Айзек. Тень, скользнувшую по плечу, Гедимин заметил не сразу.
— Ядерщик, м-мать моя колба… — донеслось от выхода. Когда сармат обернулся, Гварза уже исчез, но сдавленное шипение ещё звучало в наушниках. «S— sa has— su…» — Гедимин с присвистом выдохнул в респиратор. «Теперь-то что не так⁈»