– Ты чего удумал?! – шипит Миха. – Зачем?
– А ты сам подумай! Я надену противогаз с выбитой линзой. Еще раз стрелять в бойца с дыркой вместо глаза снайпер не станет. Я буду изображать труп, а Крыс, с моим целым противогазом, типа раненый. Ты его иногда стволом карабина снизу тыкай, вроде как он шевелится.
– Что, от страха совсем мозги разъело?! – взрывается Миха. – Ты сдохнешь! Герметичность у противогаза нарушена, здесь фон, наглотаешься пыли – и все, лучевуха!
– Зато он меня точно сразу не пристрелит, смотри! – Сергей протягивает Михе снятый с Крыса противогаз. – Входное и выходное отверстие. Дырка за ухом и крови на резине сколько! Я лягу метрах в трех от люка, вон там, – Сухов машет рукой в сторону труб теплоцентрали. – Как раз в вашу сторону буду смотреть. Если он пройдет, то окажется спиной ко мне.
– Ты чокнутый, – Миха устало качает головой.
– Точно! – вворачивает до сих пор молчавший Скелет. – Это вообще дурацкая идея! Что бы мы не сделали, мы уже покойники.
– Дохляк – это ты! – бросает Сергей. – Лучше помогите мне одеть его!
– Обожди. – Миха роется в рюкзаке, затем подползает к пацану и разжимает кулак.
Сухов видит на перчатке куцый моток изоленты.
– Я тебе линзу изнутри залеплю, все меньше пыли пройдет. А в темноте сразу не разглядишь, что там за выбитым стеклом.
– Угу, – Сергей протягивает противогаз.
Миха ловко залепляет линзу и возвращает противогаз мальчишке:
– Какое-то время продержится. Если дело выгорит, буду звать тебя Циклопом.
– Посмотрим, – бурчит Сухов.
– Так, антракт закончен, – Миха серьезнеет. – Действовать надо быстро. Сдергиваешь противогаз, а я на тебя напяливаю этот. Готов?
Сергей кивает.
– Тогда делаешь глубокий вдох, не дышишь и зажмуриваешься. Ну, – Михась глубоко вздыхает, – поехали!
Сергей набирает полные легкие воздуха и закрывает глаза. В следующую секунду он чувствует, как с него рывком стаскивают противогаз. Лицо щиплет мороз. Хочется вдохнуть полной грудью, но Сухов убивает в себе это желание, стараясь как можно сильнее сомкнуть веки. Мальчишка чувствует, как подбородка касается резиновый край маски. Ему кажется, что резина все еще хранит тепло последнего вздоха Крыса, а затем – что вместо холодной маски противогаза на него натягивают лицо мертвеца. Сергей инстинктивно пытается убрать голову, но Михась, зажав его затылок руками, натягивает «слоника» и кричит:
– Готово!
Сухов открывает глаза и сглатывает.
– Что, типа брезгливым стал? – ухмыляется Миха. – Не время сейчас морду воротить. Старайся дышать часто, но не глубоко. Как вернемся в Убежище, дам тебе «бэху», не скопытишься.
– «Бэху»? – переспрашивает Сергей.
– Радиопротектор «Б-190», – гордо отвечает Михась. – У меня в загашнике пара упаковок осталась. Без этих колес я бы уже давно скопытился.
– Да враки все это! – вворачивает Скелет. – От лучевухи все равно подохнешь, что с ними, что без них.
– Тебе-то откуда знать, дохляк? – угрожающе гудит Михась.
– Слышал! – не унимается Макс.
– И только? – удивляется Миха. – А я принимал, и только поэтому до сих пор не сдох. А теперь заткнись и не отсвечивай! Так, – Миха кивает Сухову, – погнали! Мы лезем, ты остаешься здесь. Скелет, пошел.
Миха подталкивает Макса к колодцу.
– Быстрее!
Скелет спускается в колодец. Вслед за ним лезет Михась. Из колодца доносится шум возни, слышатся чертыханья, но вскоре воцаряется тишина.
– Мы готовы!
Сухов, стараясь унять дрожь в руках, обхватывает Крыса за пояс. Подивившись тяжести трупа и поднатужившись, он приподнимает его над бруствером. Тотчас грохает выстрел.
Рывок. От неожиданности пацан разжимает руки. Крыс катится на дно траншеи, а Сухов, спохватившись, громко орет. Затем он хватает Крыса за ноги и, продолжая стонать, подтаскивает труп к колодцу. Заглядывает вниз. На него смотрит противогазная харя.
– Ну, чего? – шепотом спрашивает Михась.
– Попал! – отвечает Сергей. – С первого выстрела.
– А куда? – шипит Миха. – Опять в голову?!
Из-за этого вопроса мальчишку бросает в жар, а сердце гулко ударяет в ребра.
«Черт! Хорош раненый с дыркой в голове!»
Сухов присматривается, видит у Крыса пулевое отверстие справа от ключицы и облегченно выдыхает:
– В плечо попал.
Миха кивает.
– По грани мы прошли, дети подземелья. Сваливай его на колодец и будь начеку, кто знает, сколько лежать придется. Выдюжишь?
– А куда я денусь, – Сухов ухмыляется. – Холодно только очень.
– Терпи, – подбадривает его Михась, – я тут вообще на Скелете топчусь, вроде держит меня.