– И не мне одной так кажется, девчонки тоже многие говорят. А прибалты, они же не все блондинистые. Порода в них чувствуется.
– Но он же не прибалт!
– Ну и что! Все равно мужик интересный.
– Ладно, пусть будет интересный, – отступила Анна, берясь за новый лист.
– И, кстати, некоторые наши дамы уже имеют на него виды… – промурлыкала Ниночка.
– Да что ты говоришь! – Притворно восхитилась Горелова.
– Серьезно! И знаете, кто, например, в первых рядах? – заговорчески зашептала Нина.
– ?
Тут у Анны зазвонил в кармане сотовый, и поведать ей великую тайну медсестра не успела.
Две недели, положенные по закону для отработки пролетели быстро, и вот уже Яковлев приглашает всех в ресторан на прощальный вечер.
В знаменательный, но немного грустный вечер за столом собрались все работники хирургического отделения. Звучали торжественные речи, слова благодарности и наилучшие пожелания. И все же всем было немного грустно – многие отработали с Яковлевым не один десяток лет, да и те, кто не был в их коллективе старожилом, откровенно жалели об отъезде Николая Матвеевича. Работалось с ним легко и интересно, и людям было о чем жалеть.
Но хорошая организация вечера и выпитое спиртное разрядили, наконец, слегка натянутую атмосферу. Анна Сергеевна сидела рядом с Ниночкой и хирургом Крымовым. Алексей Григорьевич был великим мастером рассказывать анекдоты и уже начал время от времени применять свой талант.
Потом ведущий вечера дал слово и Гореловой. Анна взяла в руки микрофон, встала. Она никогда не была мастерицей выступать перед народом, но сейчас ей как никогда хотелось быть искренней и не сбиться в словах.
– Дорогой Николай Матвеевич! Не для кого не секрет, что на протяжении многих лет мы были с вами не просто коллегами, но и друзьями. Вы учили меня работать, подставляли плечо, когда я могла упасть, и подталкивали, когда я сомневалась – нужно ли идти вперед. Мы совершенно легко могли крепко поругаться и, помирившись, смеяться. Было все – и тяжелейшие операции и потери. Но радости и побед было гораздо больше. Все они были общие. – Собираясь с духом, Анна обвела взглядом собравшихся гостей. На противоположной стороне стола довольно далеко от нее сидел Харламов. Рядом сверкала яркая блондинка Регина из реанимационного отделения. Почему-то в памяти мгновенно всплыл недавний разговор с Ниночкой: «и знаете, кто в первых рядах?». Анна встретилась взглядом с Харламовым.
– И потому сказать, что мне тяжело с вами расставаться – это значит – ничего не сказать. Но не будем о грустном. Тем более что перспективы перед вами открываются самые лучшие. И лично я по-доброму очень завидую людям, которые будут теперь вашим новым коллективом. А вам, Николай Матвеевич, желаю понимающих коллег, умненьких учеников и покладистых больных. Пусть на новом месте все сложится, как хотелось бы и даже лучше. Удачи!
Народ дружно поддержал ее пожелания, зазвенели рюмки и бокалы. Яковлев, расчувствовавшись, подскочил к ней и крепко расцеловал.
– Спасибо тебе, Аня, на добром слове! Удача мне и в самом деле не помешает. Признаюсь вам честно, друзья, я и сам сейчас ужасно трушу – что там впереди? С насиженного места ох как тяжело срываться, поверьте! Но в одном я уверен точно – отделение наше остается в надежных руках. И очень надеюсь, что вы, дорогие мои коллеги, во всем будете поддерживать Анну Сергеевну, так же, как все это время поддерживали и меня!
Вечер продолжался. Народ поддал жару и скоро стало совсем весело. Наконец объявили танцы, и Анна вышла из-за стола. Поправив в дамской комнате макияж, Горелова не пошла в зал, а остановилась в фойе. К ней подошел Рябов.
– Вечер хорош, а грустно все-таки, правда?
– Да уж. – Согласилась Анна.
– Как вам, кстати, с новым коллегой работается? Поладили?
– Нормально.
– Вот ведь как получается порой – мы одного из своих лучших работников столице отдаем, а она нам взамен свои кадры направляет.
Горелова удивленно подняла брови. От вездесущей Ниночки она знала, что Харламов приехал из какого-то небольшого городка, но не как не из Москвы.
– Смотрю – вы удивлены? Да-да, Иван Николаевич действительно работал в столице, причем довольно долго. Потом жизненные обстоятельства изменились. Так он и попал к нам.