– Ладно, раз уж сам Иван Николаевич непротив.
– А чего ему быть против? Его дело холостяцкое, а у меня целая теща да еще с тестем! – Хохотнул Крымов.
Пока дежурить с Харламовым Анне не выпадало. В этот день у нее жутко разболелась голова. Проглотив таблетку, она прилегла на диван в кабинете. На столе лежал ворох недописанных бумаг, но ей пока было не до них. Позвонил сын. Она ждала их со снохой к себе на майские праздники, очень хотелось увидеть ребят, да и ее родители звали их всех к себе в гости.
Артем уточнил, что приедут они завтра вечером. Зная, что мать после дежурства будет уставшая, он хотел дать ей отдохнуть и отоспаться. Да и дорога должна быть к этому времени посвободнее – большинство желающих покинуть столицу на праздничные дни поедет накануне. Поговорив с сыном, Анна прикрыла глаза, надеясь, что в ближайшее время ее больше никто не побеспокоит. Ее желание почти исполнилось – около получаса действительно никто не появлялся. Головная боль немного притупилась. Анна лежала, прикрыв глаза, и думала, что скоро у дочери выпускной, а они еще до сих пор не купили ей платье. Хотя, если завтра приедет сноха, то они могут втроем сходить по магазинам. Девчонкам легче будет понять друг друга. Сама Анна привыкла одеваться УДОБНО, и давать советы в выборе вечерних платьев вряд ли могла бы. На прошлой неделе Игорь звонил дочери, тоже спрашивал про подготовку к выпускному вечеру. Предлагал деньги. Люба рассказала об этом разговоре матери. Анна давно уже прикинула, что расходы на это мероприятие будут весьма внушительные, так что не стоит строить из себя неприступную гордячку, и решила деньги взять. Люба, несмотря ни на что, была такой же и его дочерью, почему теперь им отказываться от его помощи? Горелов, конечно, и так ежемесячно клал деньги Анне на кредитную карту – на алименты она при разводе не подала, они просто мирно договорились между собой. Анна задумалась – как он там, как вообще живет. Они не встречались со дня суда. Нельзя сказать, что Анна скучала по нему, но сейчас, когда боль утихла, и эмоции улеглись, она вдруг задумалась о бывшем муже. Все-таки они прожили счастливо больше двадцати лет, и, если бы не вся эта гадость, продолжали бы быть счастливыми рядом друг с другом. А, может, Игорь и не был так счастлив с нею, раз полюбил другую… Любовь это у них там приключилась, или еще что, но только теперь на их долю выпали такие испытания, что никому не пожелаешь… Хорошо хоть у Горелова есть свой отлаженный бизнес, приносящий стабильный и немалый доход, а так было бы им совсем худо.
Анна осторожно повернула голову, посмотрела в окно. С утра небо хмурилось, даже дождик слегка накрапывал, когда она шла на работу. А сейчас на улице произошли явные перемены – облака уже не висели над землей сплошной завесой, стали более светлыми и пушистыми – так, пожалуй, и солнце скоро проглянет. Хотя на все выходные прогноз погоды был хороший, Любаша вчера предусмотрительно поглядела в Интернете и сообщила матери.
Май! Анна всегда любила этот светлый нежный месяц. Любила его за свежую листву, за мягкую изумрудную травку под ногами, за радостное пение птиц. Недалеко от их больницы был парк и оттуда порой доносились такие трели, что просто дух захватывало!
Анна поднялась с дивана. Голове стало намного легче, теперь можно жить. Она подошла к окну, повернула ручку, собираясь просто приоткрыть его, но потом подумала и распахнула раму совсем. В открытое окно сразу влетел свежий весенний воздух, приглушенные расстоянием звуки проезжающих машин и звонкий птичий гомон. Анна глубоко вдохнула и прикрыла глаза. Хорошо-то как! Весна! Отработать сегодня смену, а завтра приедут ребята и все вместе они поедут к ее родителям. Вот уж где можно всласть надышаться весенним воздухом, налюбоваться просыпающейся природой! Анна Сергеевна оперлась на руки, выглянула из окна. Кабинет находился на втором этаже, и откуда-то снизу донесся мужской смех.
– Ну, ты даешь! Смотри, поаккуратнее с такими вещами!
Ответа не последовало, и Анна поняла, что человек разговаривает по телефону. Она почему-то улыбнулась. Кому-то было весело и это радовало. Анна подняла голову. А небо и в самом деле начинало расставаться с облаками, в них появились разрывы, из которых, как из перевернутых колодцев, на землю начинала плескаться пронзительная синева.