– Да, кажется, но я не могу вспомнить днем то, что прочитал утром того же дня, а уж тем более провести анализ.
– То есть вас подводит краткосрочная память?
– Да. А главное, я не могу найти точки соприкосновения между двумя информациями.
– Вы чувствительны к шуму?
– Да, вот уже несколько дней я страдаю от головных болей.
Врач сменил позу в своем кресле.
– В каких образах проявляется невозможность, о которой вы говорите?
– Как это?
– Дайте мне образ. У вас ощущение, что вы оказались в лабиринте? Падаете в глубокий колодец и не можете зацепиться за стенки?
– Я бы сказал, что это скорее барабан стиральной машины, включенный на полную мощность.
– Вам удается устоять перед желанием посмотреть в ваш смартфон?
– Нет, это у меня уже на уровне рефлекса.
– Вы испытываете страх?
– Простите?
– Вы испытываете страх при чтении вашей электронной почты?
– Нет, – слабым голосом ответил он.
Однако доктор был прав. Джордж начинал испытывать тревогу при мысли о том, что надо читать письма, что надо обрабатывать информацию, полученную из них, чтобы не обмануть возлагаемые на него клиентами ожидания. Мир вращался вокруг него безостановочно, и он боялся, что от этого вращения потеряет все ориентиры. Он чувствовал, что больше не в состоянии выдерживать его ритм.
– За последние десять лет исследовательские институты много работали над патологиями, подобными вашей. Но результаты пока еще не применялись на практике.
– Я не понимаю. Вы знаете, что со мной?
– Это состояние получило название ИОС[4].
– Что? Как мой айфон?
Доктор не удержался от улыбки:
– Нет, это не имеет никакого отношения к операционной системе продуктов «Эппл». ИОС – Синдром информационной перегрузки.
– А это серьезно?
– Как сказать. Подобный синдром порой развивается у студентов в период экзаменационной сессии, но в меньшей степени и на короткий срок. Крупные компании обратили эту проблему в свою пользу; они предостерегают своих сотрудников о возможной опасности и тем самым проявляют заботу о них. Но вообще-то это серьезная проблема. Симптомы могут стать опасными с того момента, когда они затронут мозг. Боюсь, что в вашем случае избыточное количество информации, с которым вы имели дело в течение длительного периода, переутомило ваш мозг настолько, что вы прошли своего рода точку невозврата.
– Невозврата? – Джордж с трудом проглотил слюну.
– Вам придется к этому привыкнуть, мистер Ривлин. Вы не сможете вернуться к вашей прежней жизни, если будете просто больше спать и сидеть в одиночестве в темноте, ничего не делая. – Врач замолчал, давая пациенту время переварить полученную информацию. – У вас есть знакомые за границей?
– Да. В общем, деловые знакомства.
– Нет, вам необходим резкий и полный разрыв с прошлым. Полная смена обстановки.
– У меня есть знакомая, которая уехала куда-то в чащу канадских лесов.
– Великолепно. Забудьте ваш цивилизованный урбанизированный мир, ваш образ мысли. Вам будет трудно это принять, но вы должны стать другим человеком.
– А как быть с работой?
– Смените ее. У вас наверняка имеются сбережения. Не знаю, сколько времени вам потребуется для того, чтобы прийти в себя. Если это вообще произойдет. Не хочу вас пугать, но каждый день, который вы проживаете в Нью-Йорке, вы играете с вашим психическим здоровьем.
Домой Джордж вернулся пешком. Поначалу он воспринял слова врача болезненно, но тот разговор разбудил в нем давно и далеко спрятанные мысли. Подростковые мечты, с которыми, как он считал, он расстался навсегда. Фактически он чувствовал, что у него не осталось выбора. Или уехать, или медленно умирать здесь.
Наконец он решил бежать из знакомого ему мира. В тот момент он еще не считал эту новую болезнь вторым шансом. Он обзвонил всех своих клиентов, перенаправил их к своим коллегам, перевел все свои деньги на один счет, купил билет до Сиднея, где у него действительно не было ни одного знакомого, побросал в рюкзак кое-какие вещи и ушел из квартиры, оставив свой выключенный мобильник на ночном столике.
Австралийский буш.
Безмятежная тишина
Придя к ручью, Джордж положил свои туалетные принадлежности на поваленный сухой ствол и стал умываться, но тут же остановился. Какая-то странная примесь придавала воде зеленоватый оттенок, и для ее фильтрования его системы очистки оказалось недостаточно. Сильные дожди могут замутить воду настолько, что она приобретает неприятный цвет, но за последние дни не упало ни единой капли дождя.