— А если… — Маша почувствовала, что ей становится трудно дышать. — Если я не смогу?
— Уверен, сможете, — успокоил ее АНГ. — Полагаю, достаточным будет передать ему теоретическое определение метода. У Бориса очень гибкое и неординарное мышление. Он, несомненно, догадается, что необходимо сделать.
— А? — Мария от попытки максимально сконцентрироваться пропустила мимо ушей последние слова посредника.
— Передайте ему, что для запуска процесса в физической модели следует применить метод обратного распространения в нейронных сетях. И напомните ему про Казань. Мы встречались там с Борисом Васильевичем, когда проводили совместную инспекцию Сигм.
«Про Казань? — слова СУПЕР-аватара отпечатывались в сознании Марии словно бы с задержкой. — При чём тут Казань?! Какой метод? Плотного распределения?»
— Какой метод? — нетерпеливо переспросила Маша.
— Метод обратного распространения в нейронных сетях, — терпеливо повторил АНГ безэмоциональным голосом.
— И этого будет достаточно?
— Для того, чтобы запустить необходимый процесс — да.
— Чтобы ничего не перепутать… — к Марии, вдруг, явилась завиральная мысль, — быть может, можно как-то связать вас напрямую с Борей?
— Такой возможности нет, — заявила виртуальная фигура посредника. — Наша синхронизация случилась лишь благодаря мнемо-коду, что СУПЕР заложила в Карину Власову для последующего соединения. Но так как эксперимент не состоялся, код тогда остался не активированным. Второго такого «ключа» у вас нет. Мало того, текущий сеанс вскоре тоже будет прерван, у меня заканчивается энергетический ресурс на поддержку такого соединения. Не забывайте, что я нахожусь в латентном состоянии.
Маше захотелось спросить что-то еще, уточнить, вникнуть, но она никак не могла сформулировать вопрос.
— До свидания, — ровным голосом отозвался АНГ. — Надеюсь, мы скоро увидимся.
Спирали закручивались в разные стороны, левая — по часовой стрелке, а правая — против. От этого сильно мутило, к горлу подступил болезненный комок. Маша попыталась опереться руками на что-то осязаемое, чтобы прекратить это душераздирающее вращение, но ладони провалились вниз, в пустоту. Новый позыв, казалось, попытался вывернуть все внутренности девушки наизнанку. Она держалась из последних сил, перед сознанием неслась бесконечная череда коротких пунктиров, будто бы ей, нажимали на веки при закрытых глазах. Хотелось кричать. Так, чтобы разорвать горло.
Свет брызнул неожиданно, одновременно, и со всех сторон. Из-за слёз, выступивших на радужке, мир смазывался в мутную пелену. Откуда-то издалека, словно через вату, проходил звук — какие-то ухающие вскрики, монотонный гул, нечленораздельная речь.
Она не чувствовала тела. Совсем. У нее не было ни рук, ни ног. А место туловища занимала прохладная ледяная глыба. Вдруг, Мария поняла, что не может дышать. Она выгнула шею, отклонив затылок как можно дальше назад, и с хрипом и свистом втянула в себя воздух. И потом задышала-таки, быстро-быстро, короткими всхлипами.
Над ней склонились люди в скафандрах. Пелена с глаз рассеялась: она отчетливо видела зеркальные забрала обступивших её врачей. Или кого?
Разве бывают врачи в скафандрах?
Воспоминания о только что произошедшем билось в ней тоненькой, пропадающей ниточкой в самом уголке сознания.
«Передайте…» — хотела сказать она, но язык не послушался, и девушка издала нечто вроде бульканья.
Псевдоврачи копошились над ней, протягивали вокруг неё руки, словно хотели распутать те веревки, которыми её связали.
— Пе… редайте, — в этот раз слова хоть и тихо, но, все же, вырвались наружу.
Люди в скафандрах, все, как один, замерли, тревожно прислушиваясь.
— Передайте, — Маша еле ворочала языком, будто в него вкололи анестезию. — Передайте… Боре… Метод… обратного… рас… пределения… нейронных… сетей… и… еще… обязательно… АНГ… сказал… Казань… понятно?.. Казань… Казань… ань…
Одни половину лица Маши потянули вниз. С нее кто-то невидимой рукой сдирал кожу, стремясь оставить только красные переплетения мышц и сухожилий.
Последнее, что она увидела, перед тем, как отключиться — одного из людей в скафандре. Он снял шлем и по плечам рассыпались девичьи кудри. Те самые, которые она узнала бы из тысячи. На неё со страхом и бесконечной тоской смотрела Арина.
— Как она? — с беспокойством спросил Марвин у Бори, когда они засели за расчётным столом.
— В сознание пока не пришла, — рассеяно отозвался Белоручкин, — но Арина говорит, что… она за ней проследит в больнице… кома стабильная… последствия контакта…