Прежде чем направиться к задержанным, Строев распорядился заехать в клинику, куда поместили Машу. Владу даже удалось перекинуться с ней парой слов, пока суровый медаватар вежливо, но настойчиво не оттеснил инспектора в коридор из палаты. Машуня выглядела неплохо, она уже давно вышла из комы. Бросалась в глаза лишь неестественная бледность лица, но главное, что в её мозгу не обнаружили повреждений. Организм выдержал внешнее вмешательство, и сейчас просто требовалось время для реабилитации. Но о переводе больной на амбулаторное лечение не было и речи. Врачи, памятуя о прежних нарушениях Машей больничного режима, установили в терапии дополнительные охранные контуры — покинуть клинику без их ведома представлялось теперь делом абсолютно невозможным.
Влад быстро пересказал Марии последние новости, попросил быстрее поправляться и, не сдержавшись, от полноты чувств, даже ласково погладил её по щеке, от чего она так растрогалась, что у неё подозрительно заблестели глаза.
Потом инспектору, уже на бегу, удалось переговорить с отцом, к счастью, у Николая Петровича всё было в порядке.
От нахлынувших мыслей Исаева отвлёк Строев.
— Когда СУПЕР расшифровала центры снабжения ОСГР, стало понятным, откуда у повстанцев такое качественное вооружение, — задумчиво проговорил директор «Симбиоза», посматривая в панорамное окно мчащегося по магистрали автокара. — Мне недавно прислали фото- и сканер-материалы, скажу тебе — впечатляет. Это не центры — это настоящие города, с жилыми кварталами, корпусами производственных помещений, огромными складскими помещениями.
— Как мы могли просмотреть такие комплексы? — спросил Влад, перестраиваясь на рабочий лад.
— Нельзя объять необъятного, — Строев пожал плечами. — Видишь ли, многие до конца не верили, что запад решится на такое полномасштабное наступление. Отдельные «звоночки» появлялись, но слишком уж мы уверовали в здравый смысл, проецируя эту философию и на других. Когда окончательно стало понятно, что ОСГР финансируется и снабжается из-за границы, мы по факту оказались к этому не совсем готовы.
Но! Ты заметь, как быстро мы смогли адаптироваться к угрозе абсолютно во всех областях экономики. Даже без СУПЕР! А уж при рабочей системе у неприятеля нет шансов вовсе. Поэтому они так торопились; судя по всему, заключительные этапы подготовки к массированному удару неприятелю пришлось форсировать. Отсюда, быть может, не совсем логичные действия, что нас, порой, сбивало, с толка. Но то, что подготовка началась почти сразу после отключения СУПЕР, у меня нет сомнений. Возьми, хотя бы, похищение АНГа! И все эти прощупывания технических моментов, фокусы со связью, одиночные вылазки и диверсии — всё это было своеобразной тренировкой. Поэтапной реализацией принятого и утверждённого в самых верхах плана. Нельзя не отдать должного изобретательности его авторов. Идею они воплощали хоть и не новую, но и не тривиальную — замаскировать внешнюю агрессию под внутренний конфликт недовольных и разжечь для начала противостояние на уровне гражданских свобод.
А в активную фазу перейти уже в решающий момент, не особо и стесняясь; по их раскладам в ситуации, когда ALPHA-VIT регулирует все ключевые социальные институты, «зарубежный след» уже не будет настолько актуален. Когда общество идёт на интеграцию с Западом, кому придет в голову обвинять новых партнеров в оказании помощи?
— Я, конечно, понимаю, резоны наших оккупантов, — сказал Влад, раздумывая над сказанным, — но неужели их аппетиты стали настолько неуемными, что они решились развязывать настоящую войну?
— Войны, как таковой, ведь, не планировалось, Владик. Местные локальные конфликты, неизбежны при любой смене власти. Этим предполагалось пожертвовать, как я понимаю. Что там каких-то пара-тройка, даже десяток тысяч жертв. Для будущего капиталистического благополучия…
— Да уж…
— Слишком уж кому-то не давало покоя наше процветание. Наша Созидательная Технократия. Быть может, подспудно, те, кто развязал эту агрессию, понимали, что борются не за новые торговые рынки, а против самого прогрессивного строя, который, рано или поздно, сменит их строй, тот, в который они намертво вцепились всеми своими когтями, и который никому ни за что не хотят отдавать.