Еще раз вздохнув, Метатрон взял со стола первую из череды папок, разложенных перед ним на столе: итоги операции «Некроманты», с подшитыми отчетами непосредственных участников и экспертного мнения военачальников: Михаэля и Домины… Даже Фрай чиркнул пару предложений в стиле: «Сначала этот рогатый топором мах-мах! …А потом она такая молнией сверк-сверк! …И тут чернявый ка-ак пукнет чернотой!»… В общем-то, ничего другого от него и не ожидалось, хотя вид у Духа Воздуха при сдаче этой помятой бумажки был далек от его обычной беззаботности…
Отчеты Домины и Михаэля были куда информативнее, но сводились к одному короткому выводу: «мы облажались». Метатрон вполне мог их понять: не вмешайся он тогда, в самый критичный момент, и Рыцари Авалона, ударный отряд Инквизиции и даже Израил были бы мертвы, и пришлось бы проверять, как работает гильдейская система воскрешения НИПов.
Лично сам Метатрон считал операцию скорее удачной, чем наоборот. Цели достигнуты, все живы, а то, что его подчиненных ткнули носом в собственную неопытность это даже хорошо: от иллюзий, особенно о собственной и чужой силе, лучше избавляться как можно раньше. Тем более, что сейчас и Рыцари, и Инквизиция, и даже Стражи с таким, почти нездоровым, энтузиазмом взялись за тренировки, что их приходилось одергивать. Метатрон даже не пожалел пока невозобновимых запасов кристаллов Памяти, чтобы размножить запись сражения и в приказном порядке дать просмотреть всем — пусть делают выводы.
Штурм крепости некромантов стал его первой боевой операцией. Действительно первой: игра, это все же совсем другое… Хотя бы просто потому, что на этот раз действительно погибли люди и убили их по его приказу. Не то, чтобы он жалел некромантов: журналы, притащенные Фраем с первой разведки и отчет Келесса о состоянии параметра «Мировоззрение» не оставляли сомнений в справедливости наказания… что не мешало ему нервничать в процессе, пусть даже он специально включил в отряд Израила личным приказом: чтобы уж точно не зашибли кого невиновного под горячую руку. Удобно иметь в своем распоряжении воплощенную Справедливость, да…
И его еще отговаривали ведь: мол, Рыцарей и Инквизиции и так достаточно, даже не считая трех Стражей.
— Неважно, — буркнул он себе под нос, придавливая воображаемым сапогом привитый еще в детстве императив «ЛЮБОЕ убийство это плохо». — Иначе не выйдет. С-средневековье, мать его.
В раздражении от своих бессмысленных рефлексий пролистав пухлую папку больше, чем наполовину, Метатрон добрался до «Приложения 1», в которое он подшил краткие выжимки из журналов Кериана, составленных по его просьбе Слейном.
Ангел успел выслушать много жалоб от вампира о том, как сложно разбираться в исследованиях его заблудшего сына: Дух Тьмы вел именно лабораторные журналы, не заморачиваясь разъяснением придуманных лично терминов, мозголомных формул и, кажется, временами пропуская целые года, если не десятилетия — до равнин Каз жизнь Кериан вел беспокойную и кочевую…
Но, как бы там ни было, общий ход мыслей Слейн восстановить смог — и от этого мурашки бежали по коже. Этот гениальный и немного безумный некромант создал заклинание, способное менять реальность! У Метатрона, когда он прочитал итоговый вывод, волосы встали дыбом: единственный способ провернуть подобное, который был ему известен — Мировые артефакты «первой двадцатки». Кериан не нашел какой-то там артефакт, выполняющий строго определенное воздействие — он изобрел способ создать его, причем под любую задачу. Вопрос только в энергии, зная сам принцип создания можно было перепрограммировать реальность под что угодно… Не сразу и не вдруг, но…
Кучка журналов тут же отправилась под свежесозданный гриф «Совершенно секретно», запрятана в самый дальний уголок сокровищницы, выдавалась отныне только с личного разрешения главы гильдии… и поставила перед ним неприятный вопрос: «что делать с носителем опасного секрета, хотя в общих чертах разобравшегося в заклинании?»
Первым порывом была запереть вампира где-нибудь на седьмом Этаже, приставить отряд ангелов и не выпускать наружу до скончания веков. Тем не менее, немного подумав, он не стал этого делать. Во-первых, Слейн все-таки был хорошим человеком, это подтверждало и «Определение Мировоззрения», и его личные наблюдения… хотя бы один факт того, что у него не снесло крышу от собственного почти всемогущества уже многого стоил. А с хорошими людьми всегда лучше договариваться по-хорошему. Во-вторых, все же не следовало наживать себе на ровном месте врага, пускай побродит по миру, примирится со случившимся… а потом все равно вернется: здесь его сын. А о том, что следом за вампиром отправился один из Ангелов-Хранителей ему знать не стоит…