Впрочем, запасы свитков с заклинаниями, способными пробить блокировку, он все равно пока не тронул: редкая это была штука. Надо сначала встретить врагов, предпочитающих действовать по извечному шакальему принципу «нагадить и сбежать», а потом можно уже и тряхнуть стариной: устроить «охоту на охотника»…
А пока… пока он ограничился тем, что выделил на уже очищенных равнинах Каз здоровенный кусок земли под тренировки и гонял там группы атаки и защиты, делясь своим обширным опытом.
Вторая папка отправилась вслед за первой.
Взгляд против воли притянулся к следующей кипе подшитых листов: личные дела НИПов, подготовленные по его приказу Стражами — тех из них, кто желал и был достоин получить ангельские крылья. Если перо ангела в комплекте с игровым ритуалом по-прежнему способно сменить расу…
Метатрон, порывисто встав с кресла, подошел к окну и, прижавшись лбом к прохладному стеклу, несколько долгих минут рассматривал ночной город, украшенный россыпью ночных волшебных фонарей.
Слова, сказанные Фраем, неожиданно глубоко запали ему в душу: «я хочу, чтобы весь мир стал подобным Лестнице в Небо». Он возвращался к ним снова и снова, мысленно прокручивая в голове, рассматривая с разных сторон и борясь с желанием сказать: «а давайте попробуем!» — с переменным успехом.
Замок Небесный Трон, гильдия Лестница в Небо — это гильдия-мечта, гильдия-утопия, где, как любят повторять его подчиненные, «нет места Злу».
Так не бывает. В любом человеческом обществе неизбежно появляются герои и злодеи, честные и подлецы, святые и предатели. Такова человеческая натура: люди несовершенны.
Спроси его еще три недели назад: он бы сказал, что организация, подобная Лестнице, не может существовать. Сейчас же… ну, с тех пор его понимание «невозможного» претерпело существенные изменения.
Да, НИПы стали такими исключительно волей толи неведомой Высшей Силы, не пожелавшей обозначать свой интерес, толи просто так, без цели и смысла. На девственно чистом сознании безмозглой «неписи» намертво отпечатались иероглифы их личностных настроек… записано было: «Воплощение Справедливости» — и родился Архангел Возмездия Израил, Гнев Господень, неподкупный, беспристрастный, совершенный в заданных границах.
Почему человечество не может построить утопию: хотя и предпринимает время от времени попытки? Какой изъян есть в любой системе правления?
Ответ уже давно известен. Худший враг человечества — оно само.
И вот… у него есть Архангел Возмездия, готовый кандидат на пост Верховного Суда. Он уже отдал соответствующие распоряжения: если он сам, Стражи или кто угодно совершит ошибку, решив наказать невиновного — Израил имеет право вмешаться и его слово будет решающим.
«Определение Мировоззрения», которым владели почти все из ангелов и многие из людей, состоящих в подчиненной Израилу Инквизиции, позволит заглянуть в душу каждому из пока гипотетических рекрутов.
Мощь одной из сильнейших гильдий Иггдрасиля поможет защитить новое, пока существующее исключительно в его голове, начинание — и заставит воспринимать его всерьез всех без исключения.
У него в руках была возможность… может и не создать совершенный мир, но хотя бы небольшой его островок, средних размеров страну, которую без всяких «но» можно будет назвать «Землей Обетованной» из седых легенд юности человечества.
Вопрос стоит не в том, возможно ли это — только в том, хватит ли у него мужества, чтобы попытаться, мудрости, чтобы воплотить и удачи, чтобы не произошла какая-нибудь непонятная хрень, которая все испортит.
Он вздрогнул от тихого голоса, раздавшегося от дверей.
— Мой Лорд?
Оглянувшись, он пару мгновений смотрел на Домину все еще затуманенным от мыслей взглядом, пытаясь понять, зачем она пришла. Видя его затруднения, Дух Воды мягко улыбнулась и пояснила:
— Велегор просит передать, что готов.
Вытянув руку в сторону, он запустил руку в инвентарь и спустя пару секунд выудил на свет длинное маховое перо — белоснежно-белое, неожиданно тяжелое, мягко засиявшее, стоило ему оказаться в руках Архангела.
— Да, — наконец сказал он. — Пора.
«Пора сделать первый шаг».
Велегор был стар. Местные, наверно, в жизни бы не поверили, что вот этот седой как лунь старик, зябко кутавшийся в плед, с ногами забравшись в глубокое кресло и вытянувший сухие морщинистые руки к огню, весело трещавшему в камине, — боевой заклинатель шестьдесят третьего уровня, заклинатель восьмого ранга, способный заткнуть за пояс местную легенду, Флюдера Парадина.