Ангелина сначала лежала неподвижно. Буквально пару минут. А потом началось настоящее светопреставление. Она вздрогнула и застонала. Тихо. Но уже в следующую секунду закричала. Судя по всему, ей было больно. Девчонку трясло и колбасило. Она извивалась, словно самая настоящая гусеница, пришпиленная булавкой.
— Не отвлекайся! — Рявкнул Ликвидатор. — Продолжай!
Просто я в какой-то момент чуть не плюнул на все. Даже сквозь состояние транса в мое сознание пробивались ее крики. А потом наступила тишина. Я закончил рисовать то, что показывал мне Романовский.
Я осторожно открыл глаза, уставившись на Ангелину.
— Твою ж! — Вырвалось у меня против воли.
Девчонка тоже смотрела. На меня. Ее глаза изменились. По радужке медленно расплывались крохотные пятнышки. Те самые, которые всегда выдают псионика.
— Теперь ты должна восстановить свое тело. Сейчас я вытащу прут. Просто одним рывком уберу его. Сразу же займись лечением. — Полковник отдавал дочери приказы, будто она реально солдат на поле боя.
— Как? Я не могу. — Ответила она хрипло. При этом взгляда от меня не отрывала.
— Можешь! — Отрезал Романовский.– Теперь можешь. Ты псионик, Лина. Подозреваю, универсальный.
Я с удивлением уставился на Ликвидатора, чувствуя себя идиотом. Он поимел меня. Только что. Не в том смысле, будто им изначально задумывалась смерть родной дочери. Нет, это вряд ли. Но вот идея со спасением… Полковник, похоже, решил воспользоваться сложившейся ситуацией. Он ведь не уточнил сразу, какие именно нейронные связи я создам. Только теперь это понимаю. Скорее всего, я слепил такого же универсала.
Глава 6
— Варвара! Привет! Как же я рада тебя видеть! Удивительно прекрасно сегодня выглядишь! — Радостно возвопила Романовская.
Это было именно «возвопила». Не крикнула, не позвала, даже не проорала. Нет. Возвопила. С радостной улыбкой на лице и нездоровым энтузиазмом в голосе.
Дочь Ликвидатора, едва только выбралась из своей тачки, сразу заметила подругу и тут же бросилась к ней навстречу, широко раскинув руки.
Лопухина от такого внезапного поворота буквально остолбенела. Она прямо как шла, так и застыла, бестолково хлопая глазами, пока Ангелина ее обнимала, прижимала к себе и целовала сначала в одну щеку, потом в другую. Мне даже показалось, Лопухина сейчас развернётся и убежит подальше от Лины, потому что, надо признать, поведение Романовской если не пугало, то настораживало точно.
Причем, обалдела не только Варя, но и все, кто в этот момент находился во дворе школы, куда мы благополучно прибыли с Романовской на ее тачке. Поступки девчонки, мягко говоря, вообще не укладывались в привычные рамки. Ученики оглядывались на нашу компанию с таким энтузиазмом, что парочка особо любопытных даже полетели носом вперед, споткнувшись на ходу.
— Что с ней? Она сошла с ума? — Спросила Варвара еле слышно, одними губами.
Спросила, конечно же, у меня. Варя вытянула шею и теперь смотрела в мою сторону поверх макушки Ангелины, которая как раз приступила к новому кругу объятий.
— Варечка, как же я соскучилась! — Бубнила Романовская. — Подружка моя, родненькая.
— Эм… Ты чего? Мы вчера виделись на балу. Забыла? — Лопухина аккуратно отцепила подругу, разжав ее руки, и осторожно отодвинулась в сторону.
Судя по выражению лица Вари, убежать подальше от неадекватной Ангелины ей стало хотеться еще сильнее.
— Конечно, помню. Ты чего? Просто вот успела заскучать. Ночь ведь целая прошла. — Романовская реакции Лопухиной будто не замечала. Она смотрела на Наследницу счастливым взглядом и улыбалась.
Лопухина снова покосилась вопросительно на меня. Я в ответ просто пожал плечами. А что тут скажешь? Ангелина и правда вела себя так, будто у нее очень внезапно, но при этом очень сильно, потекла крыша.
Скажу честно, я даже в какой-то момент, пока мы ехали к школе, думал, не доберёмся. Девчонка всю дорогу, со стабильной периодичностью, останавливалась через каждый километр, потому что:
— Посмотри, какая милая птичка! Ух, ты! Антон, ты видишь эти прекрасные цветы⁈ А-а-а-а-а! Я сейчас умру от восторга. Гляди! Гляди, как похоже это облако на слона!
В общем, не знаю, как это объяснить, но Романовская словно впала в детство. Причем, в какое-то удивительно счастливое детство. Она фонтанировала абсолютно нездоровой радостью, восторгаясь буквально всем, что попадалось ей на пути.
Я через пять остановок, когда машина в очередной раз просто резко притормозила возле обочины, уже не выдержал:
— Сядь, твою мать, за руль и поехали! Припадочная! Облако твое говно! И птички твои говно! И цветочки тоже! Хватит уже нести этот бред!
И знаете, что? Ангелина, которая по всем законам логики должна была на меня наорать в ответ, ударить, послать на хрен, вот эта самая Ангелина надула губы и расплакалась. Ну точно, как ребёнок, у которого отобрали игрушку.
— Да что ты будешь делать…
Пришлось еще минут двадцать ее утешать, потом объяснять, что мне очень все нравится, а облака особенно, и только после этого мы снова поехали в сторону школы.
Я пребывал в бешенстве и в шоке одновременно. В крайнем бешенстве и в крайнем шоке. Прямо закон подлости какой-то. У меня забот до хрена и больше, а тут теперь еще вот это. Если Ликвидатор поймёт, что у его дочери реально поехала крыша, что она впала в детство, он сто процентов повесит ее на меня. С формулировкой, мол, один псионик лучше знает, как обращаться с другим, новорождённым псиоником.
А я, честно говоря, подозревал, в этом и дело. Девчонка пусть в переносном смысле, но вроде как только родилась. Заново. И уже в другой роли. Да, ее поведение очень странное, но она похожа больше на ребенка. Именно на ребенка. Очень надеюсь, что этап ее взросления пройдёт максимально быстро, в сжатые сроки. Вообще не улыбается сейчас с ней еще нянчиться.
Мне, на секундочку, в ближайшем будущем предстоит объяснить девочке, что она стала псиоником. Потом как-то ее успокоить, потому что, думаю, счастлива она точно не будет. И, наконец, заняться типа воспитанием. По крайней мере Ликвидатор видел все это именно так. О чем и сообщил мне радостно после того, как стало понятно, что Ангелина жива и теперь она реально такая же как я.
В первые минуты девчонка, конечно, кричала. Но уже не от боли. Это был приступ бешенства. Просто Полковник, ни разу не тактичный человек, с места в карьер, заявил ей:
— Быстро, очень быстро сканируй свое тело и восстанавливай органы, которые повреждены. Поздравляю, теперь ты псионик. Вылечишь сама себя, будешь жить. Если нет, значит, лучше тебе и правда умереть.
Реакция Романовской была ожидаемой. Она возненавидела меня еще больше. О чем сочла нужным сразу оповестить всех присутствующих, а в первую очередь сказать это мне. По большому счету нас и было то рядом двое. Я и Ликвидатор.
— Это ты! Ты! Ты меня превратил в урода! Ты сделал из меня монстра! Ненавижу тебя! Чтоб ты сдох! Сдох!
Самое интересное, девчонка даже на мгновение не усомнилась в словах отца. Вообще. Она сразу поверила ему. Но при этом виноват отчего-то оказался я. Потрясающая логика.
— Знаешь, что? Дура психованная. Не́чего было из окон падать. Ясно? Или падала бы сразу насмерть. И вообще, это решил твой отец. Я бы тебя оставил валяться на газоне. Подыхала бы сколько хочется. Эгоистка неблагодарная! Истеричка, блин.
Надо ли говорить, что после того, как Романовская подлатала сама себя, я с огромным удовольствием стер ей память. Едва только закончил, она несколько раз моргнула, а потом просто в секунду вырубилась. Оскорбления закончились, наступила благословенная тишина.
Полковник взял дочь на руки, затем отнес ее в спальню и уложил в постель. Утром девчонка проснулась как ни в чем не бывало. Она не помнила вообще ничего с момента, как мы приехали домой после бала. А уже потом я и Ликвидатор поняли, поведение Ангелины сильно изменилось.
Правда, теперь момент принятия новой жизни нам придётся переживать еще раз. Память я стер, но она ведь от этого не стала абсолютно туго соображать. Соответственно, либо Ангелина сама поймёт, с ней что-то не так. Либо мне опять придётся говорить ей, что теперь она псионик.