— В Лос-Аламосе хотят сделать реактор, — угрюмо сказал Гедимин. — Я не слышал ни о каких бомбах.
— Ещё бы ты о них услышал! — химик сочувственно вздохнул и потянулся погладить его по плечу, но сармат оттолкнул его руку. — Вот насчёт реактора — большие сомнения. Как снимать с ирренция энергию распада?.. А вот взрываться он умеет. Бомбу проще сделать, атомщик. Практически уверен, что её уже сделали.
…До окончания смены оставалось пятнадцать минут, когда Гедимин отложил почти готовый элемент системы охлаждения, снял ремонтную перчатку и вытер руки. С тех пор, как началась работа над реактором, Константин лично следил, чтобы сарматы на работе не задерживались, — он уже выглянул из лаборатории и пристально смотрел на Гедимина. Жестом показав ему, что скоро подойдёт, ремонтник свернул в «красный отсек».
Химический реактор уже остыл до безопасной температуры, и Амос перебрался в «чистую» лабораторию, но Гедимин искал не его. Он подошёл к вытянутому вдоль стены куполу защитного поля и прикоснулся к нему, уменьшая плотность. Теперь был виден прямоугольный бак, разделённый на ячейки и наполненный водой. Тонких ячеек, ограниченных рилкаровыми стенками и защитным полем, было ровно сто, шесть из них пустовали, на двух не было маркировок. Чан, сделанный из рилкара со свинцовой прослойкой, не пропускал свет, но зелёные и синеватые блики дрожали на его стенках и отражались от защитного поля. Он светился изнутри, и Гедимин три минуты стоял неподвижно, завороженно глядя на сияние. «Что бы там ни было, и что бы из этого ни сделали, — мне нравятся эти штуки,» — думал он.
… — Гедимин, посмотри сюда, — Хольгер протянул ему включённый смарт. — Тут упомянули Север…
«Разыскивается пассажирский глайдер, приписанный к Центру биологических исследований в Цкау», — прочитал сармат. «Рейс Цкау-Бейт-Маим не прибыл в положенное время в аэропорт. На борту, по последним данным, находилось восемь сотрудников Центра и двое членов экипажа. Поиски продолжаются.»
— Центр биоисследований… Видимо, построили, когда связь с Атлантисом прервалась, — пробормотал сармат, возвращая устройство Хольгеру. — Кронион о таком не писал.
От Крониона известий не было давно, Гедимин уже привык о нём не думать, но сейчас на рёбра снова лёг невидимый давящий обруч, и сармат прикрыл глаза, вспоминая холодное свечение из-под воды. Обычно это успокаивало.
— От Конара есть известия? — осторожно спросил Хольгер. — Может быть…
Гедимин качнул головой.
— Ничего. Уже два месяца. Надеюсь, жив и не в тюрьме.
19 апреля 39 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— И всё? — Гедимин взглянул на список из четырёх имён, криво нацарапанных на обрывке листка, и сузил глаза. Кенен, стерев с лица улыбку, сердито фыркнул.
— Четыре из восьми! С закрытой территории! Атомщик, ты хоть представляешь, чего это стоило⁈
— Ты обещал узнать все имена, — медленно проговорил Гедимин, пытаясь поймать его взгляд. — Узнать, жив Кронион или мёртв.
Кенен всплеснул руками.
— Я тебе что, глава разведки⁈ Вот всё, что удалось узнать. И ещё одно — на борту не было никаких мутантов. Только нормальные сарматы. Доволен?
— Мать твоя колба… — выдохнул Гедимин, скомкав бесполезный листок, и шагнул к Кенену. Учётчик проворно метнулся в сторону и длинным прыжком ушёл за угол. «А сразу сказать не мог,» — Гедимин остановился, посмотрел на скомканную бумагу в кулаке, расправил её и убрал в карман. «Отдам в информаторий. Пусть сделают объявление. Может, кто-то знал этих сарматов…»
Оттепель заливала город талой водой, с крыш, несмотря на все старания роботов-уборщиков, капало, с озера доносился грохот — где-то на юге лопался лёд. Купаться сарматы ещё отваживались, хотя на берегу уже выставили таблички с предупреждениями, но заплывы подводных кораблей временно прекратились. Линкен, вышедший на берег со своей подлодкой-«Драконом», сердито смотрел на лёд. Гедимин отошёл за кусты и сделал вид, что не заметил взрывника, — последнее время с ним было тяжело общаться.
Купание не заняло много времени, — втиснуться в трещину у берега, проплыть немного подо льдом, заметить, что пласт плывёт навстречу, с трудом оттолкнуть его, освобождая себе проход, и выбраться к береговым кустам, полотенцу и сухой одежде. Застёгивая комбинезон, сармат услышал гудок из кармана. Писем в последнее время не было, и он на секунду задержал дыхание, прежде чем открыть почту.