«Шестьдесят три дня! Коллега, я, кажется, превзошёл самого себя. Менее всего хотел, чтобы вы боялись или тревожились за меня, но выйти на связь никак не удавалось. Палки зелёного креста, к сожалению, утрачены (надеюсь, никто не достанет их из этой дыры и не облучится). Нас перехватили на шестом заезде — наверное, я совсем потерял бдительность. Зелёный крест бесконечно интересен, ваш друг не ошибается ни в одном из своих предположений (даже, скорее всего, насчёт крейсеров с той стороны). Надеюсь когда-нибудь поработать с макропроколами. К отчётам безопасников наше руководство прислушивается охотнее, чем к просьбам учёных, — не удивлюсь, если где-то уже создан отдел по изучению „прожига“. Что касается меня — я жив и на свободе, три недели домашнего ареста — досадно, но не смертельно, жаль, что запретили всю связь…»
«Скормить бы им те излучатели,» — Гедимин стиснул зубы. «Ладно, хоть его самого не тронули.»
«Здесь происходит много всего, коллега, но цензура не пропустит ни один из моих рассказов,» — продолжал Конар. «Жаль, что я отстал от жизни, — три межпланетные комиссии кряду не оставили времени ни на что. Вчера вечером я был ещё в Кларке. Ио, Амальтея и Энцелад, не считая Луны, — кажется, этой весной я отлетал трёхлетнюю норму. Мне нравится то, что там происходит, нравятся новые электростанции и ослабление страха перед ядерной энергией. Тут у нас говорят, что со дня на день границы сарматских территорий откроются; я жду этого с нетерпением. Вас очень не хватает в Лос-Аламосе — и, как мне кажется, я на „Полярной Звезде“ тоже был бы небесполезен.»
Гедимин медленно улыбнулся и провёл ладонью по корпусу смарта. «Мы все ждём. Надеюсь, Маркус не подведёт.»
02 мая 39 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Лиск! — Гедимин, не дождавшись ответа на звонок, заглянул в «чистую» лабораторию. Константин, оторвавшись от телекомпа, с удивлением посмотрел на пришельца.
— Что там?
— Где Линкен? — сармат осмотрелся по сторонам, но никого, кроме лаборантов, не увидел. Грузовая шахта была закрыта снаружи — этого никогда не делали, если наверху был кто-то из любителей по ней спускаться.
— В городе, — отозвался Константин. — Что у тебя? Если нужна помощь, я подойду.
— Помощь нужна… — протянул Гедимин, глядя на стойку с миниглайдами. Одного не хватало.
— Куда его унесло в рабочее время⁈
— Амос, ты слышал, что сказал Гедимин? — Константин жестом направил лаборанта к двери. — Иди и помоги ему. Линкена быстро не жди — у него учения.
Гедимин ошалело встряхнул головой — он ожидал многого, но не такой откровенной бессмыслицы.
— Учения⁈
— Прямой приказ Арбогаста, насколько я знаю, — Константин посмотрел на него и сочувственно хмыкнул. — Обучение патрульных боевым приёмам и прочей партизанщине. Линкен в этих делах специалист.
Гедимин мигнул.
— Сейчас — рабочая смена. Что, реактор уже не нужен? Нужны только солдаты?
— Атомщик, тихо, — Константин, с сожалением посмотрев на телекомп, поднялся с места и жестом позвал к себе лаборантов. — Показывай, что нужно делать. Вечером, если будет желание, обсудишь с Линкеном его приоритеты.
Сармат хотел что-то сказать, но до него дошла полная бессмысленность любых вопросов, и он махнул рукой и отпустил дверную створку.
— Ничего не надо. Работайте, — буркнул он, разворачиваясь от двери. «Не нравится мне всё это,» — думал он. «Значит, на Линкена больше рассчитывать нельзя…»
Взрывник вернулся через два часа. Гедимин из-за приоткрытой двери «нового реакторного» слышал лязг миниглайда, возвращаемого на стойку, быстрые шаги и писк сигнализации.
— Атомщик? — Линкен толкнул дверные створки и втиснулся между ними, не дожидаясь, когда сработает механизм. — Тут говорят, ты искал меня. Куда идти, что держать?
Гедимин покосился на него, на секунду оторвавшись от монитора, — показания термодатчиков были гораздо интереснее. «Работает,» — неохотно признал он. «Криво, но работает. Если только я не ошибся с максимальной температурой…»
— Испытывали систему охлаждения. Хотел позвать тебя на первый прогон, — хмуро сказал он.
Линкен мигнул.
— Уже готово? И как? Работает?
— Без тебя — хорошо работает, — фыркнул Иджес, выглядывая из-за корпуса реактора. Корпус был сделан из рилкара, но примесей в стеклянистой массе было так много, что она потеряла прозрачность и стала серебристо-серой.
— Tza… — Линкен с недоумением посмотрел на него. — Быстро тут у вас всё выходит. Теперь дело за топливом?
— Это не топливо, — буркнул Гедимин. — Иди проверь мокрое хранилище… раз уж пришёл.