— Нет возражений. — Следом за Лаки он прижал ладонь к сенсору — едва заметно укололо, но следа от укола не осталось. А вот запах мокрого железа от монтировки остался.
— Настоящая. — Лаки добыла из одного из кармашков своего комбинезона напильник и соскребла несколько опилок. — Интересно, останется ли это у нас… А там что за вид?
Вот это действительно вид! Вид на открытый космос! Не та условная картинка в игре — а куда более настоящая, такие публикуют всевозможные астрофизические организации. А вон тот нестерпимо яркий косматый шар — видимо…
— Если это по мотивам игры, мы в системе Тау Кита, орбита пятой планеты.
— Ого! — Лаки неподдельно удивилась. — Совпадение? Мы с тобой как раз говорили о ней. Неужели это действительно так выглядит?!
— Неуютное место, — заметил Вадим. Планета перед ними была окружена тонкой синей плёночкой — атмосфера? — а под ней почти сплошной белый покров. Видимо, облака. — Там должно быть очень холодно. А вон то… — Вадим подошёл к экрану так, чтобы заглянуть вдаль, «за угол». — Там, похоже, второй корабль, «Рикенбакер». Если это игра, всё решится там. Ну, оттуда будет вход туда, где всё решится.
— Не думала, что буду заниматься чем-то подобным. Вадим, ты что-то увидел? Что-то неправильное?
— Вон на той стене, — указал Вадим, и вновь в ушах начала звучать его «шарманка». — Видите календарь?
— Вижу, — удивилась Лаки. — Минуту назад его не было!
— Возьмите меня за руку. — Идея пришла внезапно. — Давайте же!
— Нет! — голос Шодан, и снова её «лицо» появилось на всех окрестных экранах. — Не смей, насекомое! Я ещё не…
Но мелодия и слова «Бескозырки белой» уже звучали в ушах, всё громче и громче. А потом последовала вспышка…
…и вот они стоят в знакомой Вадиму кухне, у печи, а кошка-трёхцветка сонно смотрит на них из своей корзинки. Вадим посмотрел на правую руку — монтировка всё ещё в ней. И капли крови. И коробка с патронами, и оба шприца, и пистолет на поясе.
— Мы принесли всё это с собой! — Лаки показала ему ту самую двустволку. — Но это не сон, не иллюзия. Или же… — она глянула вправо, в комнату, и повесила двустволку за спину. — Идём. Она там.
Картина маслом: они, оба встрёпанные, у Вадима в руке монтировка, Лаки с ружьём за плечами… и Кысь в комнате. Та самая, которая померещилась Вадиму в библиотеке: девушка в белом платье, две косы до пояса. Стоит и невинно улыбается.
— Это был не сон? — спросила Лаки. Кысь отрицательно покачала головой. — А что тогда?
И снова музыкальная фраза. Даже не просто фраза — небольшая пьеса. Красивая, приятная на слух… Губы Кыси при этом не шевельнулись. Это мы уже видели, подумал Вадим, когда немного пришёл в себя после «музыкальной паузы». Лаки тоже так умеет.
Лаки прижала ладонь ко лбу. Постояла так, затем посмотрела на Вадима.
— Это и реальность, и нет. Кое-что там реально, и мы можем забрать это с собой, — она покосилась на ружьё за спиной. — Но это не такая реальность, как там, дома. Мы с тобой… — она посмотрела в глаза Кыси, и та кивнула. — Мы с тобой вызвали ту реальность… нет. Не так. Мы помогли ей, не знаю как, стать достаточно реальной. Чёрт, не могу нужные слова подобрать. Если в том фрагменте этой новой реальности долго не будет людей, она рассеется. Примерно так.
Кысь «пропела» ещё одну короткую фразу.
— Она говорит, что ты постоянно носишь с собой, в уме — в памяти — затравку для той реальности. Зародыш. То, из чего она может вновь возникнуть. Ещё она говорит, что может удалить этот зародыш, но тогда… — Лаки в замешательстве посмотрела в глаза Кыси, та снова кивнула. — Но тогда ты перестанешь видеть.
Мурашки поползли по спине Вадима.
— Ослепну?
Кысь отрицательно покачала головой. Прижала ладони к глазам, к ушам, к носу и рту. И посмотрела Лаки в глаза.
— Нет, ты перестанешь быть Видящим. Но всегда будешь помнить, что умел что-то такое, чего не умеют другие люди. Она говорит, что может извлечь это из тебя. Тебе решать.
— Нет, — почти сразу же ответил Вадим. Хороша перспектива! И зачем тогда расстался с той, прежней жизнью, зачем согласился, чтобы десятки людей забыли о нём, начиная с Галки? Чтобы оказаться у разбитого корыта, и уже буквально пытаться начать жить заново, с нуля?
Кысь кивнула. Вадиму показалось, что она довольна ответом, именно такого ответа и ждала.
— Она говорит, что твоя песня может разрушить такую реальность, если вдруг в ней застрянешь. А ещё она попросила тебя выйти в сад, подождать меня снаружи.