…Иоана тем летом осиротела — моя младшая и муж её в горах погибли, под лавину попали. А через месяц их дочь заболела — да так, что врачи руки опустили. Лихорадка, отчего и почему — никто понять не мог. Сгорала, словно свеча. Я тогда в больнице с ней осталась — сказали мне, держитесь: утра она уже не увидит. Одни мы остались с ней, мужа предыдущей весной похоронила, старшие дети разъехались — разбросала нас жизнь. Не знаю, как это было — самой захотелось уснуть, вместе с Иоаной, и не просыпаться уже, никогда. И тут в палате светло стало, словно кто с фонарём зашёл. Я голову поднимаю — и себя вижу. Ту самую — то самое платье, туфли, косы. И снова ту чудную музыку услышала, и снова спросили меня: зачем? Я что-то говорила, помню, а потом она, в белом платье, как будто туманом стала, облаком — сквозь меня пролетела, сквозь Иоану. Внучка моя дышала с трудом, ужасный был хрип — и вдруг прекратился. Я так и упала — сил уже не было, поняла только: всё, кончено. А потом очнулась от того, что Иоана меня тормошит. Бабушка, вставай! Бабушка, а почему мы в больнице? Тебе плохо было?
…И с тех пор мы с ней горя не знали. А когда Иоана выросла, и мы поняли, что у неё Дар… а потом поняли, что и я не такая, как все — всё снова изменилось. Всё пошло по-другому; мы с ней с тех пор даже и не чихнули ни разу, все болезни и неприятности стороной обходят.
…Я не знаю, почему именно такой дом себе построила. Иоана сумела скрыть его — талантливая девочка, и никогда свой Дар во зло не обращала. И я с неё пример беру. И никогда больше ту, в белом платье, не видела. Хотя иногда очень хотелось увидеть. Мне кажется, теперь я смогла бы ответить, зачем.
— …Вадим? — его аккуратно потормошили. — Не выспался?
Магна. В спортивном костюме. Вадим понял, что сидит, уткнувшись локтями в стол, спрятав лицо в ладонях. Рассказ Даны не шёл из головы. Видно было, с каким трудом он ей дался. Иоана, последние пять минут рассказа, встала за спинкой бабушкиного кресла, положила ладони ей на плечи, и закрыла глаза. Лицо её было спокойным на вид, только слёзы стекали по щекам, одна за другой.
— Задумался, — признался он. — Что-то случилось?
Магна улыбнулась во весь рот.
— Идём, позанимаемся. Заодно оценим твоё физическое состояние. Дай угадаю: единственная зарядка, которую ты делал — это прогулка до работы и обратно.
— Верно, — признал Вадим. А это мысль — и почему раньше не было идеи зайти в спортзал?
Магна шла рядом, на лице — ни следа неудовольствия. А то вечно хмурый вид, чаще угрюмая, чем весёлая. А сейчас не узнать.
— Раздевалка там, — указала Магна. — Сам увидишь.
Чисто и почти стерильно — как в операционной. Или в морге, подумал Вадим. Здешний морг, рабочее место Травматурга, настолько чист и лишён всяких запахов, что и не подумаешь поначалу о его назначении. Никогда не понимал, как можно выбрать такую профессию, подумал Вадим, заканчивая переодеваться.
В самом спортзале тоже чисто — и никаких запахов. А громадный какой! Тут, поди, человек пятьдесят могут заниматься, друг другу не мешая. Столько снарядов — Вадим даже названия некоторых припомнить не смог. Что теперь?
— Включи мониторинг, — сказала Магна. — Да, нажми на зелёный крестик на браслете и мысленно прикажи, «Включить мониторинг». Ну или вслух, как удобнее.
Вот как. Техника понимает мысленные команды! Вадим старается следить за новостями науки и техники, и о такой технике пока только мечтают. Целые компании пытались разработать интерфейс, понимающий мысленные приказы — да всё без толку. Как объяснял им знакомый специалист-«мозговед», мамин одноклассник, это всё равно, что сидя у себя в квартире, попытаться на слух определить рост и вес человека, который только что вошёл в квартиру соседнего дома. Слишком много данных, крайне сложно найти закономерность, даже неясно — что именно измерять. А тут смотри-ка — уже работает!
— Отлично, — кивнула Магна. — Начнём с простого. Идём за мной, и делай точно такие же упражнения.
И верно — многие снаряды и тренажёры парные. Как интересно, сразу внимания не обратил! Вадим встал на соседнюю беговую дорожку… и начались упражнения.