Гейтс знал. Несмотря на то что в данный момент он был министром обороны — связей с ЦРУ США он не терял. Люди, работавшие в ЦРУ тогда когда он был оперативным директором остались там и сейчас, хоть мало но остались. Еще больше их было в частных консалтинговых, лоббистских и военных структурах, от обилия которых стонал весь Вашингтон. Неофициально эту группу называли «русские» — потому что все они как и Гейтс знали русский и были выходцами из советского отдела, наиболее привилегированного на тот момент. Сейчас в фаворе были арабисты — но и русские не сдавались, к этому времени они, помогая друг другу продвинулись на многие ключевые посты. Хотя министру обороны вроде как и не должно было быть дела до того что происходит в Мексике — ситуацию там он знал, и несколько дней назад посадил группу штабных офицеров за проработку плана ограниченного вмешательства армии США, на случай если обстановка в Мексике выйдет из под контроля национальных властей и станет неуправляемой. Верный своему принципу засекречивания информации на самых ранних стадиях, он не сообщил о разработке такого плана даже Председателю объединенного комитета начальников штабов, с которым у него были довольно прохладные отношения. Просто решил, что план этот понадобится в самом крайнем случае и незачем знать что он нарушает приказ президента о невмешательстве. Если же ситуация станет совсем скверной, настолько скверной что вынудит президента поменять свою позицию в отношении Мексики — план у него как раз будет.
Сейчас Гейтс, водрузив на нос очки рассмотрел спутниковые снимки один за другим, потом, открыв ящик стола и достав большую канцелярскую лупу, еще раз осмотрел то, что его особенно сильно заинтересовало.
— Четыре эпицентра… — пробормотал он
— Вот именно! Четыре эпицентра. Блэр считает, что это был бомбовый удар. Четыре бомбы, сброшенные с самолета.
Гейтс снова снял очки.
— И дальше?
— У меня сразу возникает вопрос — почему Блэр считает, что это бы американский, а не мексиканский самолет. Почему он не подозревает мексиканцев в том что они сделали то, что давно должны были бы сделать. Почему вопрос сразу задается мне?
— Мексиканцы вряд ли бы смогли провернуть такую операцию.
— Почему? У них действуют полицейские спецподразделения с расширенными полномочиями, по факту — эскадроны смерти. Для того чтобы нанести бомбовый удар — нужен всего лишь самолет, бомбы и летчик. И то и другое и третье у мексиканцев есть.
— У них нет самого главного — решимости сделать это.
— Пустое — раздраженно отмахнулся Гейтс — но если это вас так интересует, я вам скажу: ВВС США к этому не причастны. Если бы были причастны — я бы знал. Господи, вы же служили в армии, знаете как все это делается. Надо заполнять план полета, надо отдавать письменный приказ и регистрировать его, надо в конце концов получить боеприпасы и расписаться за них. Кто, как и зачем это все будет делать без приказа. В чем еще меня обвиняют?
— Убийство в Нуэво Ларедо. Снайперский выстрел с дальнего расстояния, из крупнокалиберной снайперской винтовки, очень точный. Убит один из руководителей Синалоа, лидер его боевой организации МС-13, некий Ла Барби, Эдгар Вальдез Вильяреаль. Перед выстрелом в районе видел вертолет мексиканской федеральной полиции, кого-то высаживающий на высотное здание — и он же судя по всему эвакуировал исполнителей после акции. Точно такой же вертолет видели на границе — причем шел он с нашей стороны.
— Вертолет мексиканской федеральной полиции, летящий с нашей стороны границы. И это все? Такое даже в Большом Жюри [Большое Жюри — нечто вроде расширенного суда присяжных из восемнадцати человек, первая стадия уголовного процесса в США. В отличие от суда присяжных, большое жюри принимает решение, достаточно ли у прокурора улик, чтобы дело это рассматривал суд присяжных. Защите в этом процессе не разрешено представлять собственные улики, она может критиковать только улики защиты. Решение, в отличие от суда присяжных, принимается простым большинством голосов] не прокатит, смешно просто — летящий вертолет. И это доложено президенту?
— Нет. Доложен только первый случай, второй привлек уже мое внимание. Повторяю — президент поручил мне разобраться в ситуации.