Но планы надо скорректировать, доложить о ситуации в Гавану и срочно переработать план с учетом открывающихся новых возможностей. Сделать это надо немедленно.
— Рикардо!
Один из боевиков кубинского спецназа поднялся с земли, осторожно поднялся в готовности упасть в любой момент, огрызнуться огнем
— Ко мне! Значит, берешь всех этих! — полковник показал стволом на сгрудившихся, еще не отошедших от шока боевиков личной охраны — и двигаешь, ищешь позицию американцев! У американцев здесь явно была группа, контролеры. Сядь им на хвост! Хотя бы одного нужно взять живым.
— Товарищ Гонсало, с этим заданием мы справимся вчетвером. Местные нам будут только обузой.
— Отставить. Американцев больше вас, они профессионалы, на такое дело не пошлют новичков. Хотя бы одного живым!
— Есть!
Мексика, штат Синалоа
Вечер 19 июля 2010 года
Примерно в двенадцать часов по местному времени я понял, что за нами идут. А примерно в шестнадцать понял, что надо принимать бой — иначе не оторвемся.
Черт бы все побрал…
Проблемы было две. Сильво — хоть перелома и не было но с ногой было худо, тащили по очереди. Будь мы в тылу у русских, была бы большая война — решение проблемы было бы одно — да какого черта он бы и сам решил с собой только чтобы не задерживать группу. Все к этому готовы. Или почти готовы. Но сейчас была не война, и Сильво надо было вытаскивать. Как хочешь — но вытаскивать.
Еще были двое трехсотых, один мог идти, другого пришлось тащить. Такой вот результат преследования — это учитывая то, что стреляли с большого расстояния и ранили случайно, пули были уже на излете. Мы тоже завалили как минимум одного из преследователей наглухо, когда откусывались…
Второй проблемой была аппаратура, ее тоже надо было вытаскивать к точке эксфильтрации. Основной контейнер, запасной — убил бы. Все тоже самое — необходимость визуального опознания объекта перед ликвидацией, обычная перестраховка больших чинов, не желающих поставлять задницы. На каждом флотском истребителе — бомбардировщике можно подвесить автономную систему лазерного целеуказания, она позволяет применять высокоточное оружие, автономно, по целеуказанию от самого самолета, без поддержки наземной группы. Так нет же, высадили нас, дали две прицельные системы — обе ни что иное, как гробы родом еще из восьмидесятых годов. И ничего здесь оставить нельзя, иначе сразу будет понятно — откуда гостинцы.
Не знаю кто нас гонит — но гонят изрядно. Как я понял — гнали две группы. Одна — очень небольшая, два или три человека, они сидели буквально на пятках, мы никак не могли от них оторваться. В этом случае помогает контрзасада — но когда мы ее устроили — то узнали, что существует еще более многочисленный отряд, человек двадцать. И этот отряд также шел за нами…
Раскатисто грохнул выстрел, пуля злобно пропела совсем рядом, ударилась о камень, отрикошетила…
Черт…
— Сэр, надо отрываться… Если мы этих тварей выведем на посадочную площадку…
Да знаю я… Знаю. Дело не в том что мы выведем этих тварей на посадочную площадку — пары Миниганов с шестью тысячами выстрелов в минуту хватит на всех и разом. Проблема в том, что кто-то может остаться в живых и увидеть, что группу забрали вертолеты армии США. А вот этого допускать никак было нельзя…
— Ваккаро! Ко мне!
Сержант оказался рядом через несколько секунд.
— Нужно отрываться.
— Да, сэр…
— План следующий. Гомес!
Подождав, пока ко мне подойдет и Гомес, я начал излагать план, прямо на ходу, останавливаться было нельзя ни на секунду…
— Я и Ваккаро — занимаем оборону на первом пригодном для этого пятачке. Как бы то ни были — тридцать минут мы вам дадим. Потом уходит Ваккаро — он должен догнать вас и эксфильтроваться вместе с вами. Я ухожу последним, держусь не меньше десяти минут после отхода Ваккаро. Я эксфильтруюсь сам, пройду через границу меня ждать не нужно.
Откуда-то слева вновь щелкнул выстрел, в два ствола ответили. И мы и они находились в движении, как минимум полмили разрыв у нас сохранялся — они не могли догнать, мы не могли оторваться. И все-таки хорошо, гады, бьют.
— Сержант! Ищи позицию! Я прикрою. Работай гранатометчика!
Гранатометчик среди преследователей — опаснее всего. Пусть у него с собой пять — ну, максимум семь зарядов — прилетит так, что мало не покажется.