— А кого спрашивать то?
— Марию. Он знает. Чао, красавчик…
Нет, это просто б. ство какое то…
У таких вот дешевых мотелей, помимо их неоспоримых достоинств — низкой цены и анонимности — есть и существенные недостатки. Одно из них — это то, что здесь кучкуются всякие ублюдки, которым не спится по ночам. Для того, чтобы нормально выспаться в таких условиях — нужно либо спать как убитому, либо засунуть затычки в уши…
А я не умел спать как убитый. Уже давно я не спал в понимании обычных людей — потому что сон разведчика нельзя назвать сном в обычном понимании этого слова. Это скорее некое зыбкое существование на грани между сном или явью — оно дает какое-то отдохновение — но человек, спящий сном разведчика может в любой момент увернуться от удара, подать команду, если нужно — выстрелить. Сон этот — это примерно сорок пять секунд сна и пятнадцать секунд бодрствования с закрытыми глазами, когда глаза закрыты и человек с виду кажется спящим — но уши слышат что происходит, а мозг анализирует ситуацию. Так спать могли лишь немногие.
Но вор время этого сна любой крик воспринимается как сигнал опасности, как команда «подъем» и выспаться, когда такие крики раздаются из соседнего номера с периодичностью раз в десять минут совершенно невозможно…
Черт… Орали по-испански — а что еще ждать на мексиканской границе. Греб их мать…
Надо подниматься. Сказать этим уродам пару ласковых — а то ведь они всю ночь будут колобродить…
Поднялся — одеваться было не нужно, с Афгана я спал в одежде, потому что и ночью можно было ожидать всякого. Оружия — огнестрельного я имею в виду — у меня сейчас не было, но оно мне было и не нужно. Пошарил в кармане, набрал горсть монет, крепко зажал в кулаке — увеличивает силу удара. Проверено…
Вышел на свежий воздух, огляделся. Только здесь на юге такое небо — бархатистое, истыканное алмазами звезд, близкое — и в то же время далекое…
Всегда мечтал жить на Юге — в Техасе, в Аризоне или в Нью-Мексико — да видать не судьба…
На стоянке рядом с моей машиной было все тихо, только у домика, где сидел портье стояла машина с включенными фарами и продолжалось какое-то нездоровое шевеление. А слева опять закричали — кричала женщина…
Протопал к двери соседнего номера, постучал в дверь — и на всякий случай отступил за косяк. Бывает всякое — например с той стороны окажется полный придурок с измотанными нервами и обрезом в руке и у него вдруг проснется дикое желание разрядить этот обрез в дверь. А за дверью — я стою. После шести лет работы в Афганистане я был жив и здоров только потому, что был очень, очень осторожен…
За дверью выругались по-испански, что-то упало — судя по звуку упало что-то тяжелое на что-то мягкое. Раздались тяжелые шаги, приближающиеся к двери…
Пистолет!
У того, кто открыл мне дверь был пистолет — армейская Беретта-92, пижонски засунутая спереди на пояс брюк. Такие вещи я замечаю на автомате, могу посмотреть на человека и не потребуется меньше секунды, чтобы сказать — есть у него оружие или нет…
Мексиканец. Типичная карикатура на мексиканца — толстый, пышные черные усы, глаза навыкате, одет в белое. Воняет от него каким-то дешевым виски и потом…
— Какого хрена? — недружелюбно осведомился тот
— Вы слишком сильно шумите, мне слышно это в моем номере… — вежливо, настолько вежливо, насколько мог начал я
— Ты кто?
— Ваш сосед. Мой номер справа от вас…
— Vete a la polla, el мaricon de mierda! [пошел на…, сраный пи…ас! — так это переводится с испанского — прим автора]
Чего-о-о…
Двери в этих мотелях открывались не наружу, а внутрь — поэтому я со всех сил саданул ногой по двери — и полотно двери прилетело невежливому мексиканцу прямо по центру лба. Он странно хрюкнул, но устоял на ногах. Впрочем — это было ненадолго. Правой рукой я выхватил у него из-за пояса Беретту, левой — ударил в горло — попал прямо в адамово яблоко. Неслабый прием, отработанный в Афганистане. Мексиканец захрипел и начал оседать на пол прямо у двери…
Теперь быстро!
Пока мексиканец еще оседал я успел сделать три дела — перепрыгнуть через него, сдвинуть предохранитель пистолета в боевое положение и проверить — есть ли в патроннике патрон. Патрон в патроннике был — и это было хорошо…
— Руки! Стреляю на первое движение!
Три человека в номере. Свет приглушенный — горит только ночник у кровати — огромной, двуспальной, с водяным матрацем. Свет противный — слабый, приглушенный абажуром — такой свет только создает тени и напрягает зрение…