[Прим. автора — дальнейший текст является кратким изложением действительно происходивших событий — за исключением подразделения «Монкада» и всего что с ним связано. Подробнее тему событий 87–89 годов автор раскроет в одной из книг серии "Агония".]
Для того, чтобы понять, откуда взялась группа «Монкада» (хотя Фидель любил называть ее "Подразделение Монкада"), каковы были ее цели и почему она ставила перед собой именно такие цели, следовало вернуться лет на двадцать назад, год этак в восемьдесят девятый, а еще лучше — в восемьдесят восьмой. Именно тогда, в несокрушимом монолите советского блока образовались две большие группы — не столько стран, сколько лидеров государств, общественных и партийных деятелей. Первая группа выступала за максимальное сближение с Западом, за гласность и перестройку — короче за все те новые веяния в коммунистическом движении, которые проявились в Советском союзе. Возглавлял эту группу Михаил Горбачев, а входили в нее… да по сути только лидеры всех Национальных фронтов советских республик, многим из которых уже скоро суждено было стать президентами новых, независимых государств. Вторая группа — их еще называли твердолобыми — выступала за продолжение курса на противостояние с Западом и за развитие социалистического пути хозяйствования. В эту группу входили практически все генсеки коммунистических партий стран Восточного блока и некоторых других. Из наиболее ярких лидеров, входивших в эту неофициальную группу можно назвать генерального секретаря ЦК СЕПГ Эрика Хоннекера, генерального секретаря компартии Румынии Николае Чаушеску, президента ДРА Наджибуллу. Но идеологическим лидером этой группы был Фидель Кастро Рус, генеральный секретарь компартии Кубы.
Во время тайных переговоров и осторожного зондирования почвы, продолжавшихся во второй половине восемьдесят седьмого и весь восемьдесят восьмой год, эти лидеры пришли к единому мнению — что СССР и его руководитель Михаил Горбачев пошли по неправильному пути, что с Западом сближаться нельзя, что это — смерть. Отчетливо понимал это Хоннекер — он понимал, что его сдадут одним из первых, что Германская Демократическая Республика в случае «конвергенции» с Западом обречена. Отчетливо понимал это Чаушеску — в его стране уже начались брожения умов, прежде всего среди офицерства и тех, кто ездил в советскую Молдавию, покупал там газеты и смотрел телевизор. Отчетливо понимал это Наджибулла — против его страны велась самая настоящая война, на острие которой были моджахеды, поддерживаемые ЦРУ США и всем исламским миром, советские войска еще как то сдерживали эту лавину, но если они уйдут… Понимал это и Фидель Кастро, который, кстати в отличие от многих не просто говорил — но свято верил в то, что говорил. В распоряжение группы попали некоторые материалы с встреч Горбачева и Рейгана, а также Горбачева и Тэтчер. Стало понятно, что Горбачев не просто ошибается, не просто идет навстречу Западу — он предает. Самым откровенным и наглым образом. Встала речь о том, чтобы как то держаться в отсутствие Советского союза, в отсутствие советской поддержки. Даже без СССР созданная им конструкция Варшавского договора была мощнейшей силой, одной из самых мощных на планете, способной продержаться автономно хотя бы какое-то время — пока советские не одумаются.
Но союз «твердолобых» не получился. Отчасти потому, что слишком была велика инерция советской дружбы, слишком долго эти страны жили под советским присмотром и копировали свою жизнь с советской кальки. Отречься от СССР, пойти на противостояние с ним — это казалось немыслимым, не укладывалось в голове, это было разрушение всех устоев мироздания. Боялись не США, не НАТО — боялись испортить отношения с СССР. Отчасти и потому, что лидеры «твердолобых» — за исключением, наверное, Кастро не обладали теми морально-волевыми качествами, чтобы вступать в жестокую борьбу со всем окружающим миром. Может быть, если бы Куба находилась где-нибудь на месте Чехословакии или Польши — все было бы по-иному.
Горбачев же тем временем — а советская внешняя разведка вскрыла факт проведения переговоров и круг обсуждаемых лидерами Варшавского блока тем — совершил еще один акт предательства. Он не только передал информацию своим зарубежным хозяевам — он поручил советской разведке в кооперации с ЦРУ США разрушить намечавшийся "Советский блок без СССР". И это было сделано.