Это и внесло перелом в сражение, до этого мексиканцы умудрялись держаться на равных, им надо было удерживать позиции, а вот кубинцам — прорываться, это намного сложнее. Но гибель сразу троих стала для мексиканцев роковой — поняв, что произошло кубинцы бросились в атаку, крича что-то и поливая шквальным автоматным и пулеметным огнем пространством перед собой. Кто-то пошатнулся, принимая пулю — но выправился и побежал дальше. Остатки мексиканского отряда просто смели с улицы, в живых остался только один — бросил оружие и нырнул в проулок, догонять его естественно не стали, пусть бежит. Улица, еще полчаса назад бывшая оживленной, теперь казалась вымершей — изрешеченные пулями автомобили, выбитые окна, приближающийся истошный вой сирен. Те, кто не успел спрятаться от пуль теперь лежали на тротуаре и прямо на проезжей части — кто-то уже мертвый, кто-то еще живой…
— Товарищ… — Рамон обернулся, нарвавшись на бешеный взгляд подбегающего полковника
— Shut up! — даже сейчас полковник командовал по-английски — to railway station! To me! Let's move!!
Один за другим кубинский отряд — даже раненые бежали вместе со всеми, нырнули влево, там был пустырь, потом забор из сетки-рабицы, а за забором — змеящаяся сталь путей, завалы стоящих один на одном контейнеров, свистки локомотивов. Окружить это место, заткнуть все щели не смогла бы и целая армия…
Розвелл, Нью-Мексико. 20 июня 2010 года
Если хотите найти кого-то из военных, находящегося на отдыхе — мой вам совет, идите в ближайшее место, где есть много пива и там вы его найдете. Точно так же и любой из военных, прибывающий к очередному месту службы, первым делом проведет разведку местности на предмет наличия там заведений с хорошим пивом. И чем покрепче тоже, но это уже — на любителя.
Сегодня было воскресение, выходной день после чертовски тяжелой тренировочной недели. Самое время хоть немного передохнуть и выпить. И пока мои головорезы заканчивали с делами, я выгреб с базы первым — на разведку.
Место, где я сидел, находилось на Олд Декстер Хайвей — типичный придорожный бар на двести пятьдесят шестой дороге. Вместо ковбоя на крыше — здоровенная красная перчина, пыльная стоянка с кучей джипов и пикапов, бар с крутого вида барменом за стойкой. Единственно, чего здесь не было — так это байкеров. Байкеры — наглый и шумный народ — в последнее время вообще избегали Розуэлла, как избегают любого другого места, где можно поиметь на свою задницу крупные неприятности. Дело в том, что байкеры не могут не задираться, а здесь задираться было чревато. Слишком много в барах этого города в последнее время стало неприметных, крепких мужчин, с недобрым, пронизывающим насквозь взглядом и автоматическим пистолетом за поясом.
Старый белый Субурбан, я оставил на стоянке у бара, даже сигналку включать не стал — такое старье разве только на металлолом угнать можно. Но сама машина мне нравилась — в салоне девять человек как нечего делать помещаются, движок шесть с половиной литров, малофорсированный, миллион до капремонта только так пройдет, а случится что с этой машиной — так и не жалко, за полторы штуки баксов можно такую же купить. Хорошая машина, в общем…
Бармен в этом заведении меня уже знал, знал что со мной обычно столуются еще с десяток человек и если я пришел — значит, сбыт десятка — другого литров пива ему обеспечен. Здесь бармен был индейцем, неразговорчивым — поэтому мы просто кивнули друг другу и он толкнул в мою сторону большую кружку с пенным напитком. Я бросил на стол мелочевку — терпеть не могу расплачиваться «потом», предпочитаю сразу — и занял свободный столик в углу. Отхлебнул пива и погрузился в раздумья…
Группа была хорошей — без дураков хорошей. Но возникает вопрос — зачем мы им. Зачем мы ЦРУ? То что говорят про перекрытие границы с этой стороны — чушь собачья, с этим и пограничники, напополам с таможенниками справятся. Нас готовят как чисто боевую группу, в то время как по ту сторону границы уместны будут агентурно — боевые операции — не война же открытая, как-никак. Что из меня, что из остальных, агент, прямо скажем хреновый, как говорится "погоны на плечах видны". На каких-то коротких по времени и не слишком сложных заданиях мы можем выдать себя за кого-то другого — но именно на коротких, и то с большим риском. Лучше всего для нас работать «втемную», не показываясь на глаза.
Объяснение этому могло быть только одно, мы — боевой компонент и не более того. Операция по масштабу и привлеченным исполнителям намного шире, чем объявил мне Лисс и мы всего лишь боевой компонент этой операции, где то существует и агентурная группа или группы. Скорее всего, есть и группы поддержки, без этого никак. Да, наверное так и есть. Агентурный компонент ведет разведку на территории противника, выявляет цели, получает информацию. За боевым компонентом — то есть вашим покорным слугой и его людьми — реализация этой информации, то есть физическое уничтожение главарей наркокартелей, ключевых точек их бизнеса, таких как склады, заводы по переработке и расфасовке дури, взлетные полосы и летательные аппараты. Есть и поддержка, скорее всего техническая — связь, вертолеты, вооружение. И получается — довольно крупная операция с привлечением большого количество персонала и расходованием большого количества ресурсов. Ее никак не скрыть, по крайней мере от своего начальства…
Дверь кабака открылась, я поднял глаза… и увидел одного рыжего сукина сына. Угадайте, кого?
Лисс помахал мне рукой — одет он был как местный, в старые джинсы, цветастую рубаху из плотной ткани и кожаную безрукавку. В руках у него было что-то среднее между докторским саквояжем и ящиком с инструментами, смотрелось это дико. Прошел к бармену, спросил пива и направился ко мне…
— Не занято? — с широкой улыбкой, будто встретил дорогого родственника осведомился он
— Занято, но вы все равно сядете… — настроение мое сразу испортилось
— Верно… — Лисс сел напротив меня и спиной к двери — ваше здоровье…
Я молча ждал. В этом случае именно так и надо делать, для профессиональных манипуляторов нет ничего хуже, когда человек молча ждет, не идет на контакт, не включается в разговор, а молча тебя слушает.
— Как группа? — задал вопрос Лисс, после того, как поглотил по меньшей мере поллитра пива, не отрываясь.
— Смотря для чего — ответил я — как боевая единица вполне на уровне. Для Афганистана, там где идет реальная война, надо заканчивать тренировки на месте но так. Нормально.
Лисс поставил кружку с пивом на стол, посмотрел на меня. Примерно я прикидывал что творится у него в голове — он проклинал тех, кто предложил этого сукина сына Брауна в качестве командира оперативной группы. Ну-ну, господин манипулятор…
— Давайте начистоту… — так и не решив, как именно он сможет меня обмануть, Лисс судя по всему решил "сыграть в открытую" — вы уже поняли, для чего вас готовят?
— Расскажите, сэр… — перехватил нить разговора я. Если вам такое говорят — никогда не высказывайте свои догадки пусть даже они у вас и есть. Пусть говорит тот, кто вас на это на все подписывает.
— Расскажу. Но сначала… — Лисс открыл ту штуку, которую он притащил собой, достал какую-то, на вид официальную бумагу в пластиковом файле, протянул мне — для лучшего понимания друг друга…
Я взял бумагу, достал ее из файла, медленно и внимательно прочитал. Бумага, подписанная министром юстиции США. Нечто вроде помилования — только разница в том, что то, за что меня должны миловать я еще не совершил. Но выглядит внушительно. Я не большой специалист в юриспруденции, но если эта дрянь попадет в газеты…
— Устраивает?
— Допустим. Дальше?
Лисс вздохнул
— Я же говорю — давайте начистоту. Вы уже поняли, что цель будет — по ту сторону границы?