Дочка Лапина Наде понравилась, ее жених, на первый взгляд, тоже был
хорошим мальчиком.
Крашеная блондинистая мымра, бесстрашно демонстрировавшая
выступающие ключицы, сверлила Надежду издалека. Надя поняла, что это и
есть бывшая жена Алла. Молодая, не больше сорока. Только что эта красотка
так переживает-то? Вроде, она в шоколаде, вон как ключицы блистают. Или это
у нее «Сваровски»?
Возле мымры сплотилось небольшое женское общество, которое, по-
Надиному мнению, вовсе не собиралось проявлять солидарность и оказывать
Аллочке моральную поддержку, но под видом гуманитарной помощи просто не
желало пропустить скандал, если таковой последует, или хотя бы посмаковать
злую и нервозную растерянность бывалой стервы, которой натянули нос.
Нынешний муж бывшей лапинской жены, он же отчим невесты, солидно
восседал на правом фланге «президиума» и многозначительно сверкал
стеклами затемненных очков.
Судя по поведению своего кавалера, Надежда поняла, что эффектом он
доволен. Он перестал волноваться, расслабил мышцы лица и наконец взглянул
на свою спутницу.
Чтобы вскружить мужчине голову, что может быть лучше, чем обстановка
чужой свадьбы, статус его подруги и необходимость соответствовать
заявленному образу? Случайное касание рук за столом, бокал вина, шепот в
ухо о каком-то пустяке, а потом медленный танец, запах кожи из-под запаха
духов. Голос, тон, взгляд, пауза, прикосновение к плечу… Лапин был обречен, и
он «поплыл».
Но Киреевой не было его жаль, ведь он хотел подарить ей серьги своей
бывшей любовницы.
А утром этот монстр устроил ей скандал по телефону. Проспался,
выходит. Сонная Надежда ответила, что не надо так кричать, из любого
положения есть выход. Купите себе парик, и вопрос исчерпан.
– У вас что, нет денег на парик? – сварливо спросила она,
воспользовавшись негодующей паузой. – Вы же вчера собрались мне
бриллианты дарить. В качестве гонорара. Жертвую. Жертвую свой гонорар вам
на парик, уважаемый Иван Викторович.
– Да где я… Да где я вам его куплю?! – вышел на следующий виток
Лапин, и Надя поняла, что он-таки попался.
– Встретимся в ГУМе у фонтана через два часа – весело прочирикала
она и повесила трубку.
Он тут же перезвонил и рявкнул, что ждет ее в своей машине на стоянке
возле Макдоналдса на Пушкинской через час. И тоже повесил трубку.
«Однако…» – весело хмыкнула Надежда и заторопилась умываться.
– Девчонки из цеха устроили тотализатор и собирают ставки. Одни
говорят, что у него педикулёз, другие – что сжег волосы, когда осветлял их
пергидролью, а третьи…
– Да? – неоправданно холодным тоном прервала словесный поток
Надежда. – И как они это собираются выяснять?
Алина взглянула на нее внимательно и поинтересовалась:
– Надежда Михайловна, у вас ничего не случилось?
– А что? – захорохорилась Киреева.
– Ничего. Но ведете вы себя… необычно. Вот я и подумала, что,
возможно, у вас неприятности. Нет неприятностей?
– Ну что вы, Алиночка! У нас одни приятности!
А поскольку Алина смотрела на нее уже не столько удивленно, сколько
обиженно, поспешила исправиться:
– Вы же знаете, полная неизвестность с моим отделом. Да и со мной
тоже. Хоть бы уж поскорее расформировали бы, что ли, а то одни слухи и
предположения.
Алина сделала серьезно-сочувствующее лицо и молча кивнула.
Но Надежда покривила душой. Была у нее определенность, еще какая! И
была она как раз со вчерашнего дня.
Надя опоздала на встречу на целых двадцать шесть минут, но Лапин сам
виноват. Немыслимо за полтора часа одеться, накраситься, выпить чашку кофе,
закусить йогуртом, а затем ехать под землей с пересадкой на другую ветку, а
потом еще бежать от метро по скользкому тротуару до этого самого Пушкина и
искать знакомый номерной знак над бампером автомобиля цвета «мокрый
асфальт».
Лапин из-за руля даже не вышел, чтобы открыть для нее дверцу своего
авто. Хотя, о чем это она? Спектакль уже окончен. Это вчера он был галантен и
мил, и на прощанье, доставив свою даму до подъезда, поцеловал ей ручку.
Сегодня все иначе, сегодня он мрачен и свиреп. И так на нее зыркнул, когда она
просунула голову в приоткрытую дверцу, здороваясь, что Надя проглотила все
приготовленные по дороге шутливые слова. Неужели этот тип действительно
хочет от нее сейчас только того, чтобы она помогла купить идиотский парик? Он
что, решил, что про парик она говорила серьезно?
Они просидели в салоне его «BMW» часа два. Сначала Лапин
выплескивал злобу и даже обозвал Надежду безголовой авантюристкой,
обвиняя в том, что из-за нее попал в нелепую ситуацию, и она, вжавшись в
сидение, решала, не уйти ли ей уже отсюда куда-нибудь подальше. Потом,
выпустив пар, он поутих и уже спокойным тоном произнес ключевую фразу. Он
всегда боялся выглядеть смешным. И что теперь ему делать. Надя заметила
ровным тоном, что все на свете боятся выглядеть смешными. Но если он о
своем внешнем виде, то как раз ему бояться не надо. И напомнила, что вчера,
когда они возвращались по Старому Арбату к Садовому кольцу, чтобы поймать
такси и ехать уже на мероприятие, на него одна за другой стали налетать
молоденькие длинноногие макаки и просили зажигалку, спрашивали, как пройти
к метро и даже – который час. Той, что интересовалась, который час, Надя от
души наступила каблуком на лакированный мысок ботфорта. Лапину она про
это, конечно, упоминать не стала.
– М-да?.. Вы думаете, это о чем-то должно говорить? – спросил ее
закомплексованный Лапин, а Надя усмехнулась и кивнула, подтверждая. Что
делать, придется побыть мамочкой, если уж безответной любовью побыть не
удалось.
Он поерзал на сидении, расправляя плечи, спросил:
– Значит, советуете обойтись без парика?
– Однозначно! – снова бодро кивнула Надежда. – Я думаю, что даже
любимые вами серые костюмы не смогут испортить теперешний имидж. Ну, а
надоест – сможете снова отрастить. Волосы, они всегда отрастают, если вы
заметили.
А поскольку говорить ей больше было не о чем, но выходить из машины
почему-то не хотелось, она спросила про собаку. Все-таки любопытно.
– Собака? А! Это Колян. Вы узнали, да? Я отбил его как-то от своры. Он
выкрал у них общак в виде какого-то мосла, вот они на него и набросились.
Представляете, их то ли пять, то ли шесть морд, а он отбиться пробует. Его к
стене прижали, знаете там забор возле нашего бизнес-центра, я около него
постоянно свою машину ставлю. Подхожу, а они все на одного. Ну я рявкнул,
они и разбежались. Хулигану этому сказал, что красть нехорошо и что в
следующий раз пусть выпутывается сам. Он на меня зыркнул, схватил мосол и
отчалил в подворотню. И что примечательно, после этого происшествия
автосигнализация перестала гудеть вхолостую. Вам, конечно, это неизвестно,
только одно время совсем докучать мне стали наши пролетарские девушки. Как
идут после работы к метро, так непременно машину по колесу пнут, она и
заходится руладами.
Надежде было известно. Ей даже было известны имя и фамилия той
пролетарской девушки из цеха, которая с несколькими подпевалами любила так
позабавиться. Любаня Филина была уверена, что про ее шалости Лапин не
узнает. Надя тоже, кстати, была в этом уверена. Однако.
Однако у Лапина есть Берзин, его начальник безопасности, и Берзин,
конечно с первого раза установил, кто мотает нервы большому боссу.
Установил, доложил, но большой босс ход делу не назначил и продолжал
терпеть идиотскую травлю на почве классовой неприязни.
И вот травля как-то сама собой прекратилась. Зато ежевечерне, подходя