— Значит, вы — Денисов…
— Денисов Игорь. — Он встал.
— Садитесь. Двадцать четыре года.
— Двадцать три.
— Двадцать три, служил на флоте…
Денисов сел, искоса взглянул на свой синий якорек на кисти.
— На Севере.
— Вернулся на завод. Потом решил пойти работать в милицию, — Кристинин наверняка думал о том, как можно будет использовать биографию Денисова в предстоящей операции, — попал в школу подготовки… Ученик десятого класса рабочей молодежи? — Кое-какие наметки у него уже были. — Хобби?
— Я занимался рисованием в студии.
— А на заводе вы кем работали? — спросил Михаил Иосифович. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, откинувшись всей спиной назад, и был совершенно спокоен.
— Электриком по шестому разряду. И на флоте тоже.
— Вам о приметах Новожилова рассказывали? — И тут все трое впервые взглянули на Денисова с интересом.
«Значит, я в группе, которая будет брать Новожилова! Вооруженного! — сообразил Денисов. — Это уже не занятия, это то самое, настоящее!»
— А как же?! — Он припомнил: — «На вид сорок лет, плотный…» У меня записано!
За окнами и стенами кабинета была жизнь, здесь — ожидание.
— Какого калибра у него пистолет, товарищ майор? — спросил Губенко у Михаила Иосифовича.
— Семь шестьдесят пять. — Старик пожал плечами. — Не представляю, где Новожилов его откопал? Модель девятьсот девятого года…
— Мы как-то изъяли «борхардт» восемьсот девяносто третьего года, — сказал капитан Кристинин, — Помните?
— Как же! Я стрелял из него. И из «люгера» тоже.
Денисову нравилось, что Кристинин держался с ним и с Губенко как с равными, а к Старику обращался почтительно, как младший.
Позвонили не скоро — минут через двадцать. За это время Кристинин успел вычертить на листе бумаги план местности. В центре листа он нарисовал квадрат, который должен был обозначать дом, справа волнистой линией определил границу леса.
— Расстояние от дома до леса по прямой сто метров.
Денисов перевел для себя расстояние на время: двенадцать-тринадцать секунд, но вслух ничего не сказал.
Левую часть листа Кристинин заполнил короткими черточками и написал: «Луг». Затем между домом и лесом изобразил машину и человечка с большой головой, длинными руками и короткими ножками, под которыми размашисто вывел: «Денисов».
— Похож? — спросил он, не поднимая головы.
Еще через минуту на лугу появился большой квадрат с надписью: «Фундамент школы-интерната» — и неподалеку три человеческие фигурки.
— Нолик, точка, огуречик, вот и вышел человечек, — удовлетворенно констатировал Кристинин, — это Губенко, а это дом с Новожиловым…
Телефон здесь был со странным глухим звонком, похожим на жужжание осы.
— Кристинин слушает…
Когда Кристинин положил трубку, телефон отозвался неожиданным мелодичным перезваниванием.
— Итак, желание лейтенанта Губенко, — Кристинин поднялся довольный, — чтобы арест Новожилова поручили именно нашей оперативной группе, руководством Московского уголовного розыска удовлетворено! Поздравляю.
— Я согласен еще сто лет не видеть этого типа! — в сердцах сказал Губенко.
— Новожилов — подонок, — Михаил Иосифович пожал плечами, — абсолютное дерьмо. Не стоит о нем говорить.
— Но у него пистолет! — Губенко поднялся. — А в голове сквозняк!
— Слушай Михаила Иосифовича, — ответил Кристинин. — Определить явление правильно — значит наполовину приблизиться к решению задачи… А теперь прошу внимания. — Он придвинул рисунок. — С этой минуты мы с вами топографы. Полдня честно «вкалываем» на краю деревни, на глазах у всех, перед домом, потом усталые входим в дом и берем Новожилова…
В переулке, неподалеку от здания управления, у забора, стоял потрепанный зеленый «газик», затянутый брезентом. Чуть поодаль, на двух положенных друг на друга кирпичах, с хмурым видом сидел шофер «газика». Кристинин ему сочувственно подмигнул на свой манер — не улыбнувшись, на секунду зажмурив один глаз.
— Все есть, я проверил, — шофер поднялся, отряхивая комбинезон, — бензина достаточно, инструменты на месте.
Денисов и Губенко устроились в кузове. Между ними на полу оказался тяжелый деревянный ящик и ведро с картошкой. Под сиденьями громыхали лопаты, а наружу из-под задней брезентовой шторки кузова на полметра высовывалась рейка с делениями.
— Теодолит, — ткнул Губенко ногой в ящик, — геодезический инструмент для измерения на местности горизонтальных и вертикальных углов…