Финальная строка широко известна. Но кроме всего прочего она содержит подчиненный глагол. Для Данте было важно не столько то, что Любовь движет солнце и светила, сколько то, что Любовь движет его собственные «страсть и волю». Большинству людей удобнее слышать о солнце и светилах, чем о страсти и воле; вот почему акцент всегда делается на последней строке. Страсть и воля в поэме помещаются исключительно в области Эмпирея, а Солнце и другие звезды находятся ниже этого неба, и, следовательно, для Эмпирея менее важны.
Упоминание вращающегося колеса вызывает в памяти «совершенную форму круга» из речи Амора. На данный момент, для Данте, а также для Любви, «все части окружности одинаково отстоят от центра». Именно перемещение своего сознания в центр круга и было истинной целью всего путешествия. Свои страсть и волю в Эмпирее он сравнивает с катящимся колесом, а этот образ имеет смысл только для плотного, вещественного мира. Страсть и воля движутся в истинной духовной среде, собственно, сам Данте становится движением. Теперь это его функция, ради которой он и был создан — быть именно таким совершенным движением по существу, и это есть главное утверждение последних четырех строк. У солнца и звезд своя поэтическая задача — они призваны ослабить ту ослепительную вспышку в сознании поэта, которая помогла ему увидеть образ человека, соединенного с кругом, и его бытование там, внутри:
Солнце и звезды позволяют земному уму расслабиться, поскольку это все-таки нечто более привычное по сравнению с трансцендентным творением. Поэтому Беатриче только мельком взглянула на Данте и снова вернулась к созерцанию вечного круговорота Града Божия.
Рабочее слово последней строки — слово «движет». Движется солнце, движутся звезды — они выполняют свои функции. Они тоже суть движение. Как объяснили Данте, все небеса — это, по сути, одно небо. Он знакомился с ними по отдельности, но все они едины:
Их отличает только разная мера восприятия дыхания Предвечного. Все они — обитатели Града Божия, в котором едины все места и времена, и где все могучие духи вмещаются в одну розу. Ни Данте, ни тем более Беатриче не смогли бы пройти этим путем назад, поскольку они уже впитали в себя истинную свободу Града. Их страсть и воля катятся подобно солнцу и другим звездам. Второе Око включено в первое; оно запечатлело «наши очертанья». Глаза, которые видят образы глубже всех, — это «da Dio diletti e venerati» –«любимые и почитаемые Богом» глаза Богоматери, поскольку в Ее глазах отображается каждая душа на небесах. Теперь можно видеть и другие образы, начиная с Евы, праматери всех жизней. Они с Марией связаны:
Рана, которую закрыла Богородица, все еще открыта на земле, но здесь, в Граде Божием, обе они пребывают в полной благости. И те, кто ранит, и те, кто исцеляет, радуются одинаково и вместе. Между образами людей летают золотые пчелы ангельских сущностей, и смешение творений двух разных природ делает происходящее еще более странным, придает возвышенности тому, что видит поэт. Здесь человеческое совершенство связано с каким-то совершенно иным совершенством. Это дает возможность предположить, что человеческая сущность не застыла навсегда, она может и будет меняться. Об этом говорит Беатриче: «Там, где слились все «где» и все «когда» (Рай. XXIX, 12), смотря туда, «где Точка взор мой побеждала». От этой Точки зависит небо и вся природа. Данте сначала увидел отражение Точки в глазах Беатриче, и только потом обернулся, чтобы увидеть небеса Эмпирея сами по себе, следовательно, момент их раскрытия для человека происходит через отражение. Вот принцип и причина всех образов, создающих изображения всех вещей, и не только по отношению к Богу, но и по отношению друг к другу. Полная реализация отражения доступна только «влюбленному духу», которого предмет его любви «возносит в рай блаженный» (Рай. XXVIII, 3). Это происходит с любым из великого множества, «торжествующего во Христе»; но чтобы понять это, Данте сначала надо увидеть это множество. Напомним, что Данте не мог вынести небесную улыбку Беатриче до тех пор, пока он не узрел Христа, Славного в Своих святых, — образ абсолютной значимости. Ранее именно пригашенная улыбка Беатриче привела его ко Христу и Его святым. Здесь снова происходит постоянный обмен властью между одним образом и всеми другими образами. Это принцип любой взаимосвязи, которая устанавливается между любящими.
190
Благие души располагаются в Розе Невинности. Ева противопоставлена Марии, Пречистой Деве.