И. Киреевский был автором и первой концепции развития пушкинского дарования, изложенной в критике. Он показывал, какое место наш поэт успел занять между первоклассными поэтами своего времени. При этом высказывал мнение, что вплоть до 1828 года поэт находился под различными влияниями. Первый период творчества — до «Кавказского пленника» — критик так и называет периодом «школы итальянско-французской», второй — период влияния Байрона. Отзвуки «лиры Байрона», которая была «голосом своего века», критик находил и в «Кавказском пленнике», «Бахчисарайском фонтане», «Цыганах», в начальных главах «Евгения Онегина». Третий этап пушкинского творчества подготовлен, по его мнению, «Цыганами» и IV и V главами романа в стихах. Этот период Киреевский называет периодом «поэзии русско-пушкинской». (Поскольку статья писалась в 1828 году, критик мог отнести к новому этапу лишь три произведения — «Цыган», «Бориса Годунова» и «Евгения Онегина».) Высказав наблюдения о народности Пушкина, о самобытности его дарования, критик, однако, считает, что Онегин не соответствует идеалам «возвышенности» поэтического творения. Онегин, по мнению критика,— «существо совершенно обыкновенное и ничтожное... Нет ничего обыкновеннее такого рода людей, и Всего меньше поэзии в таком характере». В этом он усматривает вероятную причину неудачи Пушкина: «...пустота главного героя была, может быть, одною из причин пустоты содержания первых пяти глав романа...»
Пушкину оказывали поддержку преимущественно литераторы и критики, духовно ему близкие. К их числу принадлежал молодой и талантливый рано умерший критик Д. Веневитинов. Он предсказывал Пушкину новый творческий взлет. Доказывал, что пушкинский дар самобытен, оригинален, отмечал «независимость... таланта — верную поруку его зрелости... муза, являвшаяся доселе лишь в очаровательном образе граций, принимает двойной характер Мельпомены и Клио». Статья, в которой дана эта оценка, написана в 1827 году, но была опубликована посмертно, в изданном в 1831 году собрании сочинений критика.
Н. В. Гоголем была предложена концепция развития Пушкина как яркого, самобытного национального поэта. В 1835 году в его книге «Арабески» опубликована статья «Несколько слов о Пушкине» с анализом и оценкой, а также характеристикой развития творчества Пушкина. В первом, романтическом творческом периоде Пушкин, по словам Гоголя, был ярко национален, потому что «истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа». Однако подлинное явление национального дарования засветилось во втором периоде пушкинского творчества, когда внимание поэта привлекли жизнь и нравы соотечественников. «...Последние его поэмы, писанные им в то время, когда Кавказ скрылся от него со всем своим грозным величием... и он погрузился в сердце России, в ее обыкновенные равнины, предался глубже исследованию жизни и нравов своих соотечественников и захотел быть вполне национальным поэтом... Тогда-то его поэмы уже не всех поразили той яркостью и ослепительной смелостью, какими дышит у него все, где ни являются Эльбрус, горцы, Крым и Грузия».
По мнению Гоголя, новый этап творчества Пушкина связан с тематическим изменением его творений. Поэт обратился к темам и героям обыкновенным, взятым из повседневной жизни. И вот это, явив яркое своеобразие пушкинского таланта, вызвало охлаждение к нему читателей. Публика ведь привыкла встречать в произведениях необычное, исключительное. Неуспех новых произведений Пушкина вовсе не свидетельствует о падении его таланта, ибо «чем предмет обыкновеннее, тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкновенное было между прочим совершенная истина».
В этой же статье Гоголь высказал пророческое суждение, что «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа, это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла»[90].
90
Гоголь Н. Арабески.— СПб., 1835.— Ч. I; Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.- М., 1952.— Т. VIII.— С. 50—55.