В годы подготовки к широчайшему чествованию памяти поэта в изобилии появлялись разножанровые труды с попытками «угадать живого Пушкина» (подобную задачу в самом начале века ставил В. Я. Брюсов). По-своему решали ее С. Я. Гессен и Л. Б. Модзалевский в оригинальном труде «Разговоры Пушкина», вышедшем в 1929 году. Они собрали щедро рассыпанные по воспоминаниям о поэте подробности его речевого общения, свидетельства его остроумия, блеска его рассказов. Иным был подход В. В. Вересаева в много раз в то время переиздававшемся труде «Пушкин в жизни». Вересаев явился основателем биографического монтажа как жанра пушкиноведения. Но в методологических установках он следовал провозглашенной некогда первым биографом поэта П. Анненковым идее о «двух Пушкиных», о несоединимости в едином образе представлений о нем как о поэте и человеке. Исходя из признанного им «поразительного несоответствия между живою личностью поэта и ее отражением в его творчестве», В. Вересаев дробил и просеивал факты, свидетельства современников, подбирая и конструируя из отдельных элементов тот облик, который соответствовал его схеме. По ней поэт представал циником, «в вопросах политических, общественных, религиозных... был неустойчив, колебался, в разные периоды был себе противоположен... эти все вопросы слишком глубоко не задевали его»[219]. Ошибочность концепции В. Вересаева была показана пушкинистами[220].
Плодотворный путь жизнеописания поэта был предложен Ю. Н. Тыняновым, выпустившим в 1937 году две первые части своего романа «Пушкин»[221]. Ю. Тынянов удивительным образом сочетал в себе глубочайшего исследователя, знатока жизни и творчества поэта (причем, не только вдумчивого историка, но и теоретика), а также талантливого писателя. В его романе — не просто воспроизводилась хроника дней Пушкина, а воссоздается, художественно живо интерпретируется история жизни и формирования личности поэта, становление его взглядов и проблесков гения. Писатель вникает в самое сложное, в святая святых — в творческий процесс поэта, в психологию Пушкина через его стихи...
К столетию со дня гибели поэта был изменен текст из стихотворения «Памятник», высеченный на пьедестале памятника поэту в Москве.
Когда в 1880 году монумент открывался, был известен текст, измененный В. А. Жуковским. С целью провести «Памятник» через цензуру он еще в первом посмертном издании стихотворения изменил четвертую строфу:
Но и в таком виде оказалось невозможным высекать строки, напоминавшие о мятежных декабристах. Справа на постаменте появились к открытию памятника лишь первые две строки четверостишия. С левой — две строки предыдущей строфы: «Слух обо мне пройдет...» В 1937 году было принято решение восстановить подлинный пушкинский текст стихотворения на постаменте. В результате работы, потребовавшей большого мастерства гранитных мастеров, были высечены гордые слова поэта:
Были восстановлены прежде усеченные строки:
Предвидение поэта сбылось. В 1937 году к подножию памятника Пушкину принесли свои стихи украинец Максим Рыльский, адыгеец Цуг Теучеж, лезгинец Сулейман Стальский и многие-многие другие. Перекличкой с поэтом прозвучали слова эвенка Ал. Платонова:
219
Цит по. Пушкин. Итоги и проблемы изучения / Под ред. Б. П. Городецкого, Н. В. Измаилова, Б. С. Мейлаха.—М.; Л 1966 —С 284
221
Тынянов Ю. Н. Пушкин: Роман. Части 1—2.—М., 1937. Часть 3 опубликована в журнале «Знамя» — 1943.— № 7-8. Роман не был завершен.
222
Платонов Ал. Пушкину // Венок Пушкину / Сост. С. А. Небольсин.— М., 1974.— С. 144. В сборнике приведены приуроченные к 1937 году стихи многих поэтов народов СССР.