исторической действительности и заключается своеобразие Вебера, который на всем протяжении своей работы является и социологом, и историком одновременно. Лучшим способом охарактеризовать его метод представляется нам ознакомление с теми приобретениями и результатами, к которым пришел Вебер, ибо ведь по тому, насколько хорошо достигнута цель, мы можем судить о пригодности средств ее достижения. Для этого мы изберем узкий круг вопросов - трактовку средневекового города у Вебера, привлекая его экскурсы в область античной истории в качестве параллелей или контрастов, на фоне которых резче выделяются специфические черты средневекового города.
1. Город и его эволюция
I
Макс Вебер начинает свою работу с определения понятия города и конструирования возможных его типов. Но, как мы сейчас увидим, и это понятие, и эти типы не представляют собой каких-либо предвзятых схем, а, напротив, исходят из конкретной действительности и помогают в ней ориентироваться. В экономическом смысле, по мнению Вебера, «можно лишь там говорить о городе, где туземное, местное (ortsansassige) население удовлетворяет экономически существенную часть своих ежедневных потребностей на местном же рынке, и притом в значительной части продуктами, произведенными туземным же населением или населением ближайших окрестностей для сбыта на рынке. Таким образом, существенным признаком города в экономическом смысле является «наличие регулярного обмена благ на месте самого поселения в качестве существенной составной части получения прибыли и удовлетворения потребностей жителей, т. е. , наличие «рынка» (S. 514). «Город есть рыночное поселение» (Marktansiedelung). Но это еще далеко не все, так как определение касается лишь экономической стороны дела А между тем город есть сложный комплекс явлений, он - определенное живое, конкретно-историческое образование, которое надо охватить во всем его многообразии. Города суть «поселения с сильно выраженным, по крайней мере относительно, торгово-промышленным характером», к которым приложим целый ряд признаков, а именно - наличие 1) укрепления, 2) рынка, 3) собственного суда и права объединения бюргеров, 4) характера корпоративности (Verbandscharakter) и связанной с ним автономии и автокефалии. Не все города, которые мы знаем, обладают всеми этими признаками. Так, современные азиатские города и города древнего Востока никогда не были самостоятельными 659
общинами, автономными корпорациями, ибо этому мешала ритуальная связанность членов одного рода или даже одного племени4 Поэтому мы имеем здесь лишь отдельные корпорации внутри города, но не город как корпорацию. Однако все города Запада, - как в древности, так и в средние века, - соответствовали в той или иной степени данной выше характеристике, т. е. представляли собой не только место развития ремесла и торговли в экономическом смысле, укрепление, а иногда гарнизон в политическом отношении и судебный округ в административном, но и известную корпорацию в правовом отношении (eine schwurgemeinschaftliche Verbruderung) (S. 534). Для античного и средневекового города в отличие от восточного, характерно то обстоятельство, что он является союзом бюргеров, составляющим общественную организацию официального характера и снабженным особыми органами, - бюргеров, находящихся к тому же в одинаковом правовом положении. Таков западноевропейский город в готовом, сложившемся виде Но как он образовался, как возник? Этот старый вопрос, породивший огромную литературу и пять-шесть гипотез его возможного решения, играет большую роль и у Вебера. Но как к самому определению города, так и к вопросу о его происхождении он подходит все с той же точки зрения, учитывающей всю сложность и многообразие явления, называемого городом. «При анализе этого процесса, - заявляет Вебер с самого начала, - надо строго различать формально-правовую его сторону от явлений, существенных с политической и социологической точки зрения, что не всегда делалось в споре разных теорий городского развития друг с другом» (S 535). Город в хозяйственном смысле надо отличать от города в административно-политическом смысле. В последнем особенно существенны два момента 1) то обстоятельство, что город с самого начала был крепостью и местом нахождения гарнизона, и 2) особые отношения военно-политического характера, в частности принцип само экипировки войска. Предшественниками городских крепостей были сеньориальные бурги (herrschaftliche Burgen), которые почти везде, где имело место городское развитие, были тесно связаны с ним (в древнем Китае, Индии, в Египте и Месопотамии, в гомеровской Греции, у этрусков, кельтов и германцев). Эти бурги, особенно распространенные в англосаксонской Англии, были важны для господина тем, что обеспечивали ему военное господство над страной. Город как особое политическое образование (politisches Sondergebilde) примыкал обычно к такому бургу, принадлежавшему королю, знатному господину или союзу таковых. Экономически заинтересованное в обмене плодами промышленной деятельности население, естественно, скоплялось здесь 660
Рынок и бург примыкали друг к другу, совпадая локально, так было в средние века и в эпоху античного «полиса». Это отнюдь не значит, однако, что город произошел из бурга или из сеньориальной вотчины «Ойкос»5 и рынок сосуществовали в городе, но как две равные силы, иногда вступавшие в борьбу, иногда устанавливавшие между собой известную общность интересов на экономической почве. Ибо владелец бурга - он же и представитель ойкоса в городе - боролся обычно лишь с политическим, но не с экономическим развитием города В экономическом отношении город, как рынок, давал ведь вотчиннику возможность взимать со своих держателей денежные оброки, так как представлял собой для них локальный рынок сбыта их продуктов, к тому же вотчинники приобретали благодаря рынку возможность продавать натуральные оброки своих держателей Поэтому в средние века основание городов было часто выгодной в хозяйственном отношении операцией (Stadtegrundung - Erwerbsgeschaft) в противоположность древности, где оно первоначально являлось военным делом, основанием города-крепости (militarische Festungsstadtgrundung). Столкновение экономических интересов «ойкоса» и рынка начиналось лишь в том случае, если вотчинник стремился перейти к собственному промышленно -ремесленному производству, что обычно становилось возможным лишь при наличии достаточного количества рабочей силы. Однако далеко не так мирно обстояло дело в сфере политических взаимоотношений между бургом и экономически заинтересованным населением примыкавшего к нему города. История этих взаимоотношений - очень важный пункт в эволюции городских учреждений (Verfassungsgeschichte), в свою очередь, очень сильно повлиявший и на социально-экономическую структуру города. В то время как в Элладе и Риме имело место соединение нескольких общин, синойкизм, покоившийся на слиянии нескольких родов (gentes), средневековый бюргер вступал в городскую корпорацию как индивидуум, а не как бывший член какой-либо общины. Правда, средневековый город, как и античный, представлял собой, между прочим, и религиозный союз (Kultverband), но христианская община была вероисповедным объединением отдельных верующих, а не ритуальным союзом родов. Бюргеры, уже более или менее сплоченные в определенные объединения, - результат позднейшего развития. Вначале бюргеры противостояли сеньору как масса лиц, заинтересованных в рынке и рыночном обмене, и город зачастую принадлежал сеньору. Если рассматривать дальнейшее развитие города с чисто формальной точки зрения, то эта масса лиц превращалась в автономную корпорацию бюргеров, где 661
каждый был Rechts- und Dinggenosse, т. е. активным и равноправным членом общины, лишь в результате политических привилегий со стороны сеньоров. Конечно, такие привилегии всегда имели место: мы уже указывали на выгодность основания городов для сеньора. Но существовали и иные пути и способы создания или возникновения городских корпораций. К тому же самый способ возникновения, взятый формально, как чисто юридическое явление, еще не выясняет и не исчерпывает всего процесса возникновения города. Кроме законного способа создания городской корпорации - сверху, существовал и незаконный - снизу, путем акта корпоративного объединения (Vergesellschaftung) со стороны бюргеров, так называемое conjuratio. Нередко оба способа комбинировались, и привилегия являлась в результате conjuratio. Классической страной conjuratio, истинной их родиной была Италия, особенно большие итальянские и отчасти немецкие города (Генуя, Кёльн), поэтому мы остановимся несколько подробней на ходе этого процесса в Италии. До возникновения conjuratio город -бург представлял собой арену действия различных социально-политических сил: епископ и его окружение, должностные лица светских вотчин с властью вотчинно- политического характера (Amtsgewalten), крупные городские ленники, вольноотпущенные из бывших мини- стериалов короля и епископов, их городские и сельские подвассалы, родовые землевладельцы с аллодиальной собственностью, владельцы внегородских бургов с их свободной и крепостной клиентелой, профессиональные союзы производительных классов городского общества, - словом, как говорит Вебер, hofrechtliche, lehenrechtliche, landrechtliche, kirchliche Gerichtsgewalten nebeneinander6. Conjuratio, конечно, упрощало эту сложность, вливало ее в известные формы; оно приводило к союзу всех тех, кто обладал военной мощью, к объединению местных землевладельцев, к обеспечению известных правовых гарантий (Rechtspflege) в интересах горожан и, наконец, «к монополизации экономических шансов» (S.537). Все это, конечно, было завоевано не сразу: образование conjuratio еще не тождественно приобретению всех этих прав и возможностей. Вначале городом по-прежнему управлял сеньор-епископ, но при участии собрания горожан. Но уже в конце XI в. выступают на сцену consules – ежегодно сменяемые должностные лица, номинально выборные от всех горожан, фактически - выбираемые лишь определенными слоями аристократии. Эти лица на первых порах нередко происходили даже из среды бывших судебных чиновников епископа. Consules присвоили себе значительную долю в области управления, суда и военной власти. Над ними существовал, однако, контроль, осуществлявшийся особой комиссией 662