— «68 % россиян доверяют свою безопасность родным и друзьям. И лишь 34 % — государству и президенту» (Нов, газ., 22.01–24.01; о недоверии народа к власти) — антитеза (противопоставление количественных слов) вводит в отношения противоположности понятия: родные, друзья — государство, президент; 2011 год:
— «По мнению глубинки, Россией правит не «брутальный» Путин и не «мягкосердечный» Медведев, а сонмища чиновничьей саранчи» (Аиф, 2011, № 40) — метафорическое сочетание с коннотацией презрительности;
2016 год:
— «С ВЕТЕРКОМ ЗА СЧЕТ БЮДЖЕТА: Для работы российским чиновникам необходимы представительские автомобили, яхты и авиаперелеты по самым высоким иенам» (загол. и подзагол., Нов. газ., 22.01.) — лексика семантических полей «богатство», «злоупотребление»: называние предметов, ассоциативно соотносящихся с представлением о неравенстве и несправедливости; аналогично: «ЩЕДРАЯ УСДУГА СЛУТАМ НАРОДА: Правительство оставило депутатам «золотые парашюты»» (загол. и подзагол., Нов. Изв., рубрика «Власть и закон», 01.02.16 г.) и т. п.
Зачастую автор материала, заявленного в заголовке как шутливо-иронический, сбивается в дальнейшем изложении на развязный, подчас оскорбительный тон. Таков, например, материал Михаила Зубова в Московском комсомольце (12.02.2016 г) «Судьба кремлевских «падчериц»: зачем советник Путина Титов примерит фату Прохорова» — о бизнес-омбудсмене Борисе Титове, возглавившем партию Правое дело (позднее была переименована в Партию Роста) с целью принять участие в выборах в Государственную Думу — 7. Заданная смешными метафорами шутливость заголовка ориентирует на такое же восприятие материала. Однако следующий далее текст пестрит многочисленными словами и сочетаниями слов, в которых, усугубленное общим смыслом контекста, выражается крайне негативное отношение и к Кремлю, и к новому лидеру партии:
— скепсис: таковы метафоры (гастрономическая, развернутая семейная и анатомическая): «перед всеми… избирательными кампаниями Администрация Президента расширяла ассортимент политического меню»; «запуская на выборы, помимо партии власти, еще какую-нибудь «дочку», а скорее даже «падчерицу»; «Цели у «падчериц» всегда были одинаковыми; рассеять голоса тех, кто не хочет голосовать за материнскую «Единую Россию»». И далее: «падчерица» — о партии Родина: «родные» — о ней же; «эффективность «дочернего проекта»; «мозгом кремлевской «падчерицы» назначен бизнес-омбудсмен Титов» и т. д.;
— презрение, грубость (выражены с помощью вульгарной лексики и инвектив): «новоиспеченный партайгеноссе» (о Титове); «он либо держит фигу в кармане и собирается «кинуть» Кремль» (о нем же); «Титов стал поддерживать антирыночные тезисы Сергея Глазьева, вызывающие рвотный рефлекс»; «качать права» (о партии Родина); «А вот «Справедливая Россия» в 2007 году накосячила — отобрала голоса вовсе не у коммунистов, как полагалось, а у «мамы «» [ «Единой России» — B.C.]; «Потом и «родные» [партия Родина — B.C.] стали качать права, и партию благополучно слили в бачок [вынужденное напоминание: сливают не в бачок, а из бачка в унитаз! — B.C.] «Справедливой России»».
Сравним приведенные выше примеры с употребляемыми в наше время обозначениями правителей дореволюционной России. В первой группе — в названиях выставок, книг и т. д. — доминируют обозначения позитивного характера, формирующие у массового адресата уважительное отношение к тем, кто управлял страной. А в изображении современных деятелей политики и государства широко используются средства выражения негативного отношения, при этом в высшей степени пренебрежительного (взгляд «свысока»), конструирующие отрицательный образ и программирующие отрицательные реакции у читателей.
1.4.6. Интерпретации руководителей советского периода, в первую очередь Ленина и Сталина
Они диаметрально противоположны по оценочности, в зависимости от позиции автора или органа СМИ. Употребляемая лексика отражает две противоположные тенденции в оценке советского прошлого и его лидеров, бытующие в современном российском обществе.
Апелляции к мифу советского времени о Сталине как о сильнейшем руководителе Советского государства — в кратком тексте предвыборного ролика (выборы в Госдуму-7) недавно созданной Коммунистической партии Коммунисты России: «Коммунистическая партия Коммунисты России готовит десять сталинских ударов по капитализму!». Попытки возродить миф о Сталине как о великом и мудром вожде советского народа — во многих публикациях газеты «Завтра». Так, в статье А. Проханова «Святомученик Иосиф» (Завтра, 2013 г., январь, № 4) идеализированный образ вождя создается при использовании всевозможных средств выражения позитивной оценки: а) конфессиональной лексики: святой, святомученик. мученический, чертог Богородицы, чудотворец: «Сталин будет не просто святым, а святомучеником, потому что его убили. Он принял мученическую смерть за Родину, за чертог Богородицы»; «Сталин — это чудотворец победы»; монастырь, святыни, скрижали, реликвии: «сегодняшний Сталин — это монастырь, в котором сберегается русский народ… Монастырь, куда он сносит свои святыни, скрижали, реликвии» и нек. др.; б) лексика элятивной семантики: суперреалист, колоссальное количество фактов. строительство гигантских заводов, великие победы, великие поражения, гиперреалист: «Поэтому Сталин — гиперреалист, каких на земле не было, и не скоро появятся» и т. п. (подробно об этом см. ниже, раздел «Лексика элятивной семантики», с. 193).