Выбрать главу

Из американского блокнота

Просыпайся, Америка!

Как же это, друзья, получается: Я, считая, все пальцы загну. Но, когда Тель-Авив просыпается, То Нью-Йорк лишь отходит ко сну. Так охота, попив утром кофию, «Бокер тов»[9] прокричать в телефон. Но зачем вам моя философия? — Над Америкой темень и сон. Прёт волна с европейского берега, Воет ветер, как дьявол в трубе. Просыпайся скорее, Америка! — Мы такое расскажем тебе. Здесь, покуда тебе отдыхалось — Нашей общей свободы оплот, — Мы такого уже нахлебались — Всё с Востока, с Востока идёт. Разве ты позабыла: Восток — Нашей веры и вашей исток. Ведь на хлебе Востока возрос Этот мальчик, который — Христос.

После 11 сентября 2001 года

Над Гудзоном воздух горький Под великим звёздным флагом. Призадумались в Нью-Йорке, В Вашингтоне и в Чикаго. Даже, если ты летишь На Лас-Вегас — развлекаться, В аэропорту — стриптиз: Заставляют раздеваться. Лучиком проткнет меня, И просветят всё — до точки: Даже слышно, как звенят Все застёжки и крючочки. Гвоздиком прибит каблук — Гвоздик может быть оружьем. Это тоже лишний звук, Подозрительный, ненужный. До чего обманчив вид Всех, когда в умах разруха! Может, террорист-бандит — Эта, в чепчике, старуха. Истина всегда во тьме — Голубем глядится кобра. Как узнаешь, что в уме Юноши с улыбкой доброй. …В самолёте стюардесса Угощает свежей прессой. Нефть, газопровод, эмбарго — Мне ни холодно, ни жарко: Всё — газетная фигня. Может, вся эта фигня Целит именно в меня.

Встреча с братом в Чикаго

Ах, как ты залетел Далёко-далеко, Любимый младший брат, Двоюродно-родимый! Как дышится светло, Как пишется легко, Когда под боком ты, Живой и невредимый! Зачем же и куда Собрался и удрал? Но память — есть души Врачующее средство. Чтоб снова воскресить И Волгу, и Урал, И тёплый Южный Буг, И золотое детство. Фалеевской пройти, Запрыгнуть на трамвай В трусах и босиком И укатить к яхт-клубу. Давай, мой младший брат, Ещё повспоминай Акации в цвету И заводские трубы. Ты спать не торопись, Ты посиди со мной, И расскажи ещё, Как шлялись по бульвару, Гоняли старый мяч По улице Сенной, Как прорывались мы В кинотеатр старый. Да, мы давно уже, Мой младший брат, — не те, Болтаемся сейчас В хвосте обоза. И так смеёмся мы До колик в животе Над юностью своей, Что аж сверкают слёзы.

Прогулка по дождю

Ольге В.

Погуляю с сестрой но дождю. Постою, покурю, подожду, Никуда, ни за чем не спеша. Пусть поплачет от счастья душа. Как под дождиком тополь красив! Слава Богу, что я ещё жив, Слава Богу — в тоске не сгорел! И почти ещё, кажется, цел… Слава Богу! Жене! И сестре, Что по этой осенней поре, По октябрьской, золотой, Я гуляю, почти молодой! Это утро. И дождик. И лес. Будто умер — И тут же воскрес.

Германия

Встреча с другом

Это было, как в кинокартине, Где сюжет играется вдвоём. Прилетел во Франкфурт… Друг старинный Там встречал меня погожим днём. Лес осенний с золотистой гривы Стряхивал листву. — Как житуха? — Главное, что живы — Ты живой и я ещё живу. — Как житуха, друг родной Илюха? Я тебя увидеть захотел. — Столько лет — ни слуху и ни духу! — А сегодня взял и прилетел. Два часа, как пять минут, до Кёльна — И одни воспоминанья сплошь. — Ну, теперь выкладывай застольно, Как ты здесь, в Германии, живёшь. Старый друг из молодости ранней, Говори давай, не умолкай. Ну а я тебе — про свой Израиль. Ты пока по третьей наливай. Жаль нет с нами некоторых прочих, Тех, кого уже обнять нельзя. Пьём и вспоминаем, и хохочем — Так, что даже катится слеза.