Сопоставляя эти данные с рассказом Вертинских анналов, можно заключить, что где-то на западных рубежах Хазарии в 30-х годах оформилось угрожавшее каганату политическое объединение во главе с русами, правитель которого, вступая в борьбу с хазарами, решил принять высший титул в тогдашней Восточной Европе — хакана[41]. Учитывая также известия древних русских летописей и принимая во внимание неточность их хронологии, можно заключить, что именно в 30-е годы и произошло утверждение Дира и Аскольда на земле полян в Киеве. Возникло еще одно русское княжество на просторах Восточной Европы. В том, что оно было не единственным, убеждает не только русская летопись, но и данные восточных источников. Они крайне сложны и трудно датируемы.
Самое раннее известие (Ибн Хордадбеха) лишь упоминает о русских купцах, приезжавших из отдаленных частей земли славян. У другого географа — Ибн ал-Факиха, писавшего в самом начале X в., купцы названы просто славянскими[42]. В этом нет ничего удивительного, так как означенные торговцы отправлялись из славянских земель и в их числе были люди разных национальностей. Кроме того, имеется рассказ группы арабских источников, восходящий к IX в. (самая ранняя редакция у автора первых лет X в. Ибн Руста), об "острове русов" и хакане русов.
Дискуссия об этом острове имеет давнюю историю. Вроде бы наиболее логично видеть в нем именно северную Русь[43]. Но не исключено, что здесь смешаны оба тогдашних центра русов — южный и северный — и речь идет о времени, когда варяги (то, что они варяги, видно из имен[44]) Аскольд и Дир не порвали с севером. Можно предположить, что, по крайней мере, один из них отправился на юг до Рюрика, а уже позднейший летописец приурочил его (он имел на сей счет лишь какие-то предания) ко времени Рюрика. Ведь та же летопись отмечает, что варяги правили в Новгороде и до Рюрика, но были изгнаны[45]. Словом, здесь обширный материал для размышлений. Однако искать "остров русов" в Тмутаракани или в устье Дуная никаких оснований нет.
В связи с этим следует обратить внимание на некоторые пассажи древних русских летописей. С одной стороны, в них начало земли русской связывается с Киевом[46], а с другой — столь же четко происхождение названия "Русь" увязано с севером[47]. В ПВЛ хронология событий начинается с утверждения на византийском престоле Михаила III, в Новгородской же летописи о Михаиле сказано вскользь после киевской легенды о Кие и братьях. Надо не исправлять летопись, а просто попытаться взглянуть на прошлое глазами летописца XI — начала XII века. Центром державы был Киев, и, естественно, начало державе хронист должен был искать именно в киевской истории, зная в то же время, что название "Русь" и династия, правившая в Киеве, были северного происхождения.
Привлекая восточные материалы, можно расширить географический диапазон Руси. Речь идет о знаменитом рассказе о трех "видах" русов. Арабские географы первой половины X в., использовавшие данные IX в., называли три таких "вида" (синфа, персидское горух) русов: Куяву, Славу и Арсу. Под первыми из них подавляющее большинство исследователей видят Киев либо центр на месте (или рядом) с будущим Новгородом. Под Арсой, мне кажется, надо усматривать именно Ростов — Белоозеро, поскольку это согласуется с рассказом русской летописи о Рюрике и его братьях. Попытки усмотреть в Славе Переяславль, а в Арсе Родню[48] несостоятельны уже потому, что в IX в. этих городов просто не существовало[49].
Итак, в IX в., по-видимому, сложилось несколько русских (с точки зрения правящей династии и ее ближайшего окружения — дружины) центров: Киев, земля словен ильменских и соседних финнов, Ростов — Белоозеро и, возможно, Полоцк[50]. Наиболее важными из них были Киев и земля словен ильменских. Последняя была сильна именно своими связями со Скандинавией, откуда постоянно получала военную помощь. Известно, что князья, правившие в Новгороде, пользовались такой помощью и позже (примеры — Владимир и Ярослав Мудрый). С другой стороны, южная Русь, как мы ее можем называть, а точнее земля полян, имела свои преимущества. И они заключались вовсе не в производстве зерна и торговле этим продуктом, как иногда полагают. У нас просто нет данных о широком экспорте зерна да еще из в общем-то не очень благоприятной для его производства, географически небольшой Полянской земли в IX веке.
Когда об этом пишут, то опираются на известия более древних времен (скифское или черняховское), но и тогда речь должна идти не о районе Полянской земли, а о более южных или юго-западных местностях. В IX в. параллельно с построением Саркела сюда были двинуты хазарами мадьярские племена, обосновавшиеся лет на 50 в области Ателькюза (древневенгерское Междуречье) — между Днепром и Днестром. Очевидно, именно занятие этой области венграми стало причиной того, что русское посольство в Константинополь не могло вернуться обратно через эти районы и вынуждено было отправиться в пределы Франкского государства, чтобы затем добраться до своей земли через области своих сородичей-скандинавов.
Итак, главным врагом утвердившихся в Киеве скандинавских князей были хазары. Дир или Аскольд освободились от хазарской зависимости и, очевидно, пытались использовать существовавшие уже со второй половины VIII в. плохие византийско-хазарские отношения, направив посольство в Константинополь. Однако, если принимать на веру известия житий Стефана Сурожского и других о походах русов на византийские владения в начале IX в. (?), то в Византии должны были опасаться новой политической силы. Эти опасения в конечном счете перевесили, и греки построили хазарам Саркел.
Очевидно, это привело к обострению византийско-киевских отношений. К сожалению, фактов об этом нет, и в нашем распоряжении есть лишь известие о походе 860 г. на Константинополь, которое летопись связывает с Аскольдом и Диром. В то же время некоторые данные поздних хроник говорят о том, что киевские князья развернули борьбу не только с хазарами, но и за присоединение других восточнославянских земель[51]. Одновременно они, кажется, воевали и с союзниками хазар венграми. О таких войнах говорится и в арабских источниках и поздней венгерской летописи, основанной на преданиях.
Престиж южнорусского объединения был очевидно велик, если согласиться с тем, что именно к Киеву относится упоминание ал-Йакуби о посольстве санарийцев к сахиб ас-сакалиба в начале 50-х годов IX века[52]. В то же время В. Н. Татищев пишет о возникшем конфликте между южными русскими князьями и северными (упоминание о бегстве мужей от Рюрика на юг[53]). Это было уже не на пользу южным князьям, для которых север и в ту пору и много позже служил как бы источником дополнительной военной силы.
Возможно, именно с таким конфликтом связано принятие какой-то частью русов христианства из Византии вскоре после похода 860 года. Об этом упоминает патриарх Фотий[54] и ему следует доверять, чего нельзя сказать о более поздних источниках, вроде тенденциозной биографии Василия I Македонянина. Южные князья из-за назревавшего конфликта с севером могли пойти на еще одну попытку установить союз с Византией — ценой принятия христианства. Но это вряд ли могло быть в ту пору поддержано княжеской дружиной, в которой преобладали скандинавы, да и местной языческой киевской знатью — другой опорой поляно-русских князей.
Экономическая ситуация IX в., когда начал формироваться "путь из варяг в греки", требовала объединения всех территорий вдоль него. Возникает вопрос о причинах возникновения этого пути. Думается, это объясняется двумя обстоятельствами: господством Хазарии на более старом пути (по Волге к Балтике) и начавшимся экономическим и политическим подъемом Византии при Македонской династии. Объединение было выгодно и для восточнославянских земель.
41
41. В свое время я предположил, что хакан русов властвовал на севере (НОВОСЕЛЬЦЕВ А. П. и др. Ук. соч., с. 406 — 407). Ныне на сей счет у меня серьезные сомнения.
46
46. ПСРЛ. Т. 1, с. 1, 8 — 10; т. 2, с. 1, 7 — 8; т. 38. М. 1989 (Радзивилловская летопись), с. 13. Однако в Новгородской летописи (с. 103) на первое место поставлена "Новгородская волость". В этом плане есть отличия и в ранних вариантах ПВЛ. Например, в Радзивилловской летописи, в отличие от Ипатьевской, в начале нет известного подзаголовка "Кто первым стал княжить в Киеве".
47
47. ПСРЛ. Т. 1, с. 17 — 23; т. 2, с. 12 — 17; т. 38, с. 15 — 17; Новгородская летопись, с. 105 — 107.
50
50. С Полоцком ситуация во многом не ясна. ПВЛ сообщает, что Рюрик по смерти братьев отдал Полоцк, Ростов и Белоозеро своим мужам (ПСРЛ. Т. 1, с. 20). Затем известия о Полоцке есть в договоре Олега (там же, с. 31) и уже в 70-х годах X в. в этом городе правил Рогволод (судя по имени — варяг). Поэтому можно предположить, что область западных кривичей с Полоцком то попадала под власть Киева, то становилась самостоятельной. Не случайно Полоцк выделился раньше других земель, сразу после смерти Владимира, который посадил туда внука Рогволода Изяслава.
51
51. Сведения об этом содержатся преимущественно в поздних летописях или у Татищева. Это не плод измышлений, так как о войнах южных князей с древлянами и уличами пишет и Новгородская летопись (с. 106).