В процессе длительной многовековой борьбы оседлых земледельческих скифских племен с кочевниками, в процессе их объединений складывалась языковая, культурная и бытовая общность. Она охватывала обширную территорию, выходящую за пределы Среднего Приднепровья.
Славянство вступало в первую историческую фазу своего формирования.
Отсюда, из глубины скифского мира, берут свое начало русско-скифские связи, так ярко охарактеризованные А.И. Соболевским и Н.Я. Марром, равно как и наименование греками отдаленных потомков скифских земледельческих племен — летописных русских — по многовековой исторической традиции «скифами» и «тавроскифами». Этим объясняются сходство антропологического типа скифа и древнего славянина, наличие у славян пережитков скифских религиозных представлений и т. п.
Около нашей эры в Подненровье появляется культура «полей погребальных урн», возникающая несколько ранее в западных областях Центральной Европы, в районах древней «лужицкой культуры», т. е. в тех местах, где еще в конце неолита и в эпоху бронзы наметилась культурная общность, которую мы вправе назвать этногенезом протославян.
«Поля погребальных урн» охватывают Бранденбург и Лужицы, где доходят до Эльбы, Северную Чехию, Моравию, Познань, Закарпатье, Галицию и Польшу. В Восточной Европе они распространены на Волыни, Среднем Приднепровье, где «поля погребений» выходят частично на левый берег Днепра у устья Десны и южнее, в Полтавской области, в бассейне Западного Буга, где они встречаются восточнее и севернее Бреста до Гродно, а на северо-востоке северные «поля погребальных урн» доходят до верховьев Днепра.
Несмотря на сравнительно широкое распространение «полей погребальных урн» в Восточной Европе, основными их центрами на востоке являются Приднепровье и Западная Украина, где (в Чехах и Поповке) находятся древнейшие ее очаги, восходящие к неолиту и бронзе.
В лесостепной полосе Украины нанесен на карту 161 пункт находок «полей погребальных урн», датируемых только I–IV вв. н. э. Большое количество «полей погребений» датируется несколько более поздним временем[22].
Ничем не выделяющиеся над поверхностью земли «поля погребальных урн» обнаруживаются с трудом. Они представляют собой кладбища, состоящие иногда из 600 и более индивидуальных погребений. Для культуры «полей погребальных урн» характерны сочетание трупоположения с трупосожжением и наличие урн с прахом и вещами, поставленных на глиняной площадке, напоминающей площадки Триполья. Инвентарь бедный, однообразный и состоит главным образом из фибул, шпилек, бус, гребешков, подвесок, пряслиц, пряжек и т. п. Из орудий труда попадаются серпы. Оружие не встречается вовсе. Из импортных вещей попадаются стекло, краснолаковая посуда, серебряные и бронзовые украшения, морские раковины. Нередки находки римских монет[23].
Население, обитавшее на территории «полей погребальных урн», не представляет собой, вполне понятно, единого антропологического типа, хотя преобладают длинноголовые черепа, часто встречающиеся в славянских курганах IX–XII вв.
Период зарождения и развития культуры «полей погребальных урн» был временем, когда варварская периферия находилась под воздействием Греции и особенно Рима, когда границы могущественной Римской империи в задунайской Дакии простирались на севере до Карпат, а на востоке до низовьев Днепра, когда вместе с вовлечением в торговлю с Римом, с античными городами Причерноморья и Подунавья, на север, к варварам, жившим своим племенным бытом, проникали не только римские изделия, украшения, драгоценности и монеты, обнаруживаемые в кладах древних славянских земель эпохи великого переселения народов, но и римское влияние. Торговля с Римом варварских племен, создавших культуру «погребальных урн», способствовала дальнейшему разрушению их первобытной изолированности, начавшемуся еще в эпоху позднего неолита и бронзы, их сближению между собой, втягивала в орбиту влияния Рима, создавала близость варварских племен между собой. Римское влияние шло не только по линии экономических связей; оно способствовало проникновению римской культуры в среду варварских племен. Этим влиянием объясняются предание о Трояне, отразившееся и в южном и восточнославянском эпосе, коляды, русалии, трансформировавшие древнеславянских «берегынь» в русалок, заимствование у римлян русскими меры сыпучих тел — «четверти» (26,24 литра), полностью соответствующей римскому «квадранту» (26,24 литра), появление местных подражаний римским фибулам, римской черной лощеной посуде и т. д. В борьбе с Римом складывались, рассыпались и вновь складывались обширные объединения варварских племен, в которых деятельное участие приняли славяне, начавшие эпоху политического объединения славянства, — дальнейший шаг по пути славянского этногенеза[24].
22
23
24