Такими наименованиями, несомненно литовского происхождения, следует считать названия рек Жукопа (Калининская обл.), объясняемое из балтийск. Žekapè (рыбная река), др.-прусск. suckis — рыба, Нара (Московская обл.) — литовск. «петля», Торопа (Псковская и Калининская обл.), где окончание «опа» соответствует литовск. «ирё» — река, Опша (Апуша) или Обща (Смоленская обл.), что значит «Ольховая», Оболь (Витебская обл.), обзнач. «Яблоко», «Яблочная», и, наконец, уже упомянутые выше Жиздра [литовск. zi(g)zdras — песок, гравий] и Упа в Тульской обл. и соответствующая Упе Вопь в Смоленской обл.
Литовская топонимика встречается на востоке до Наровы, Новгорода, озера Селигер, Калинина, Серпухова, Калуги, Тулы, верховьев Оки и Придесенья, а на юге доходит до Припяти и даже переходит через нее. Повсюду на востоке и северо-востоке она смешана со славянской и финно-угорской.
Еще дальше в верховьях Днепра, Оки, Волги и далее на восток к Дону и за Доном топонимика, как правило, финского происхождения. На севере лежит озеро Ильмень (др.-русск. Ильмерь, Илмерь), что означает в финских языках «бурливое», «непогодливое», «открытое» озеро. К юго-востоку от него раскинулось огромное, на сотни квадратных километров, болото Невий Мох (суоми — «neva» — болото). Невдалеке течет река Мста (др.-русск. Мъста, Мьста), названная так по черному цвету дна (суоми — «musta», эстонск. «must» — черный). Южнее, в Калининской обл., лежит озеро Мстино; озеро Волго, как и Волга, объясняется из финно-угорских языков (суоми — «valkea», эстонск. «valge», марийск. «волгыдь» — белый, светлый). Название Твери (др.-русск. Тьхверь) аналогично Тихвари в Карелии, «Tihverä» — в Финляндии. Наименование реки Свирь несомненно происходит от «syöväri» — глубокая. Озеро Мегро, река Мегра (Псковск., Новгородок., Олонецк., Арханг.) происходят от слова «mägrä» (карельск.), «mägr» (эстонск.), что означает «барсук».
Еще дальше на восток текут Мокша, Унжа, Ветлуга, Пекша, множество рек с окончанием «лей», объясняемых из мордовского «läi» — речка.
В области летописных мери и веси мы встречаем названия Нерехта, Сорохта, Андома, Кинешма, Колдома, Шелшедам, Кештома, Шагебан, Ухтома, Пертома, Ликура и др. не славянского происхождения, но они не могут быть объяснены и из современных финно-угорских языков.
Финно-угорская топонимика резко выражена к северу от линии устье Камы — верховья Суры, Оки, Сожа и Днепра. В западной части она сильно перемешана с литовской, на юге — со славянской. Обычно считают, что наименованиями, созвучными с финской речью, являются также Черепеть, Вытебеть, Ирпа, Вага, Титва, Вазуза, Яуза, Вязьма, Страпа, Жарна, Габа, Илманта, Ветма и др. Вся эта топонимика несомненно финского, точнее — протофинского происхождения[47].
Характерно то обстоятельство, что граница наименований финского происхождения, тянущаяся от верховьев Дона к северной части Среднего Приднепровья и вдоль Днепра, далее на северо-запад, в основном совпадает с границей распространения в неолитическую эпоху культуры «ямочно-гребенчатой керамики»[48].
Когда мы говорит о топонимике финского происхождения, о следах протофинской речи древнейшего населения этого края, как она отложилась в «языке земли», мы имеем в виду не современные исторические финские племена и не современную речь восточных финнов. В «языке земли» севера Восточной Европы, да и почти всего центра и востока лесной полосы, отложилась речь древнейшего населения.
Это были праевропейцы, сложный комплекс разнообразных, разноязычных племен, быть может, та самая легендарная, полумифическая «чудь», которую считают аборигенами и русские, и северные, и восточные финны, в известной своей части такие же пришельцы, как и русские, «чудь», скрещенными потомками которой являются позднейшие финские племена севера Восточной Европы, язык которых сохранил древние слои, отложившиеся в топонимике, в названиях, которые не могут быть объяснены из финно-угорских или славянских языков.