Капитуляция осадной армии Михаила Шеина перед королем Владиславом IV. Около 1634 года
Филарет уже не был свидетелем поражения, хотя болезнь, преследовавшая его вплоть до смерти, случившейся первого октября 1633 года, несомненно, находилась в связи с разочарованием, в которое его повергло крушение его смелых планов. Напрасно Шеин ждал обещанного ему подкрепления из Москвы, а Михаил выказал непомерную строгость к старому генералу. Не считаясь с его прежними заслугами, он приказал его схватить и осудить на смерть вместе с Измайловым, а его подчиненных щедро угостить ударами кнута и подвергнуть изгнанию.
Медаль в честь взятия Польшей Смоленска в 1634 году
Эти репрессии были совсем не справедливы уже потому, что как ни плачевна была катастрофа, она не имела тех последствий, которых боялись. Еще один раз Польша выказала то радикальное бессилие, в которое ее повергло разложение ее политического организма, бессилие, мешавшее ей собирать плоды побед, прежде одержанных ею благодаря ее военным доблестям. Победители утомились раньше побежденных, и Владислав, вместо того чтобы идти на Москву, принялся за переговоры.
Договор был заключен в Поляновке, как раз в том месте, где раньше был освобожден Филарет. 17 мая 1634 года стороны согласились на условия вечного мира, и в вознаграждение за одну из самых решительных удач, известных в военных анналах истории, Владислав удовольствовался лишь третьестепенным местечком Трубчевском, которое было прибавлено к его прежним приобретениям.
Так как Турция обнаруживала в это время агрессивные стремления, он почитал уже за счастье, что ему, таким образом, удастся направить на нее все свои силы, а так как финансы его истощились, то ему было в высшей степени приятно получить двадцать тысяч рублей из московской казны. Эта сумма не была упомянута в документе, и король, постоянно нуждавшийся в деньгах, мог употребить их на свои личные издержки.
Эти условия содержали вместе с тем его отказ от притязаний на московский трон после целого ряда тщетных просьб о том, чтобы Михаил перестал приписывать себе титул «государя всея России». Пусть он ставит «своей России», говорили совершенно справедливо поляки, так как, присоединив к Белоруссии также Красноруссию и Малороссию, они наследовали почти целиком вотчину Ярослава и Владимира. Не добившись этого, они довольно бесчестно отказались от возвращения оригинала другого документа, по которому в 1610 году Жолкевский добыл Владиславу корону, носимую теперь Михаилом. Бумага эта пропала, уверяли они. Таким образом, ядро новых близких конфликтов продолжало быть налицо.
В данную минуту в Москве склонялись, однако, к тому, чтобы избегать всяких конфликтов в области внешней политики, где она пользовалась такою ничтожною удачею. В этой стране уже хорошо освоились с политикой сосредоточивания своих сил. Обострялись отношения с Турцией, благодаря казакам и татарам, сторожевым псам, которых трудно было держать на привязи.
С той и другой стороны сваливали ответственность друг на друга и одинаково плохо верили один другому. К этим иррегулярным войскам относились как к разбойникам, засыпая их, однако, субсидиями и поощрениями. Донские «бандиты» очень плохо понимали подобную дипломатию, и в июне 1637 года, когда для улаживания дела условились пригласить представителей обеих стран, они быстро положили конец переговорам, умертвив турецкого посланника, Фому Кантакузена, и захватив Азов после отчаянной рукопашной битвы.
Занятый в это время войною в Персии, султан Мурад принялся тем не менее мстить за это оскорбление, науськав, в свою очередь, крымских «бандитов», которые, начиная с сентября этого года, предавали огню и мечу всю московскую Украйну. В мае 1641 года преемник султана, Ибрагим, явился под Азовом с огромною армией, но позорно отступил после двадцати четырех штурмов, отбитых горстью казаков, которым помогали их жены. Тогда опять произошла та же комедия; геройские защитники получили из Москвы поздравления и подарки, но, как было упомянуто выше, несмотря на единогласное решение Собора, было постановлено в Кремле эвакуировать это место. Что и было исполнено.
На это решение повлияли известия из Польши. Они заставляли опасаться, что, хотя диадема Рюрика и защищалась, несмотря на катастрофу в Смоленске, с успехом против Владислава, все же она сидит не особенно крепко на голове Романовых.
6. Появление новых претендентов