В этой области оба первых Романова стояли перед задачею, которая превосходила меру всякой человеческой силы.
Возвращение населения к оставленным землям было относительно довольно быстрое и сопровождалось даже очень деятельным движением колонизации на еще необработанные земли. Стали производиться распашки, основываться новые деревни, само правительство подавало этому пример громадным предприятием подобного рода, обнимавшим уезды Углича, Ярославля, Бежецка и Новоторжка; оно искало земледельцев даже в шведской Карелии. В Переяславском уезде инвентари указывают в 20 лет (от 1626 до 1646 года) появление двадцати новых светских поместий или вотчин, тридцати девяти монастырских владений, ста тридцати трех дворов поместных крестьян и трехсот домов бобылей, крестьян без земли или с очень маленьким наделом. Немного позже, между 1684 и 1686 годами, в Шуйском уезде исчезли совершенно необработанные земли, а в соседних уездах их количество уменьшилось до шести-семи процентов. Напротив, в Ростовском уезде они еще составляли шестьдесят три процента.
В то же время меры, принятые для закрепления перелетного населения деревень, клонили к полному исчезновению бобылей, увеличившихся числом во время смуты и даже превосходивших, местами вдвое, число других крестьян.
Всеобщее увеличение податного населения, с 1620 года до переписи 1678 года, может считаться даже чрезвычайно быстрым, если принять во внимание обстоятельства того времени. Так, в Московской области, для которой была произведена весьма точная статистическая работа, можно принять увеличение населения в пять или шесть раз. Прогресс этот представляет собою тем более значительное явление, что приток эмиграции к юго-востоку, ускоренный смутою, не только не остановился, но получил новый импульс со стороны политики, принятой обоими первыми Романовыми по отношению к окраинам империи.
В 1646 году была начата систематическая постройка укрепленных городов в областях Белгорода и Симбирска. По ту сторону линии Казань – Путивль, представлявшей в конце века крайний предел ее границ, Москва конца следующего века, раздвигая свои границы, охватила на юге теперешние губернии: Симбирскую, Пензенскую, Тамбовскую, Воронежскую, Курскую, Харьковскую, простираясь на восток за Каму.
В четырнадцати городах уезда число домов в 1677 году с 7970 дошло в 1686 году до 14 386. Правительственная колонизация, наряду со свободной в виде авангарда, не менее сильно продвинулась на всем протяжении Волги. И, хотя и менее быстро, она развивается также в Сибири, вбирая и там и здесь значительный контингент иностранных элементов, военнопленных или добровольных иммигрантов. В их числе указывают двух немцев и одного француза.
Увеличиваясь численно, население, предназначенное для заселения этой громадной территории, подвергалось с социальной точки зрения глубоким изменениям. Захваченный более всех других классов общим разложением, класс «служилых людей» расшатывался, пропуская в свои разрозненные ряды прилив новых и совершенно чуждых ему элементов. В одном уезде (Сурожский стан) Московской области из тридцати семей вотчинных собственников, упомянутых в инвентарях 1624 и 1625 годов, перепись 1684 и 1685 годов нашла лишь не более десяти. Другие вотчинники люди пришлые, некоторые из них иностранцы, набранные среди наемников новых военных единиц. Общее количество также возросло. Можно даже утверждать, что оно утроилось в течение семнадцатого века, так как в 1681 году число способных носить оружие доходило до 260 000 вместо 80 000, указанных Флетчером в царствование Бориса. Необходимо было, однако, сделать эту наличность действующей. Качество ее не соответствовало количеству, и в разных уездах в тот же год из 555 призванных более половины, 231 человек, не появились. Находились и такие, даже среди родственников царя, которые, желая избежать государственной службы, продавали себя или обращались в крепостных.
Но и класс оброчных страдал одинаково, и красною нитью в его истории семнадцатого века проходит постоянное распадение его членов, переходящих из разряда крестьян в разряд крепостных. Если на Западе в ту же самую эпоху прогрессивное исчезновение рабства допускало еще существование нескольких лиц, подчиненных этому режиму, здесь, где происходил противоположный процесс, в виде исключения уцелели крестьяне, сохранившие свою свободу. Не все крестьяне стали холопами. Но случаи продажи крестьян без земли все увеличиваются; не одни дворяне владеют крепостными; несколько купцов пользуются тою же привилегией, и наблюдаются случаи, когда одни крепостные принадлежат другим крепостным, пользующимся лучшим положением.