Открытию Анадыра предшествовало открытие Амура. В 1643 году, получив известие, что серебряные рудники находятся в бассейне Шилки, при устье Уры, воевода Якутска, Петр Головин, направил туда отряд в сто тридцать три человека под начальством Василия Пояркова. Это было славное имя среди других имен. Маленький отряд спустился по Лене, поднялся по Алдану, достиг Зеи по суше, прошел через горы, носящие теперь название Станового хребта (с тех пор уже никто не совершал подобного перехода), и достиг моря, спустившись по реке, думая, что это Шилка, хотя на деле то был Амур.
Семен Иванович Дежнёв – русский путешественник, первый известный мореплаватель, прошедший в 1648 году по Берингову проливу с севера на юг по всей его длине
Поярков провел зиму около устья Амура. Летом этот неустрашимый путешественник дошел по морю до устья Улы, потом по суше до Маи, притока Алдана, и только в 1646 году, после трех лет отсутствия, явился в Якутск, принеся с собою большую добычу из соболей, но потеряв восемьдесят человек, из которых двадцать пять было убито в сражениях с прибрежными жителями Амура, а остальные умерли с голоду. Его спутники, впрочем, жаловались на своего начальника, рассказывая почти невероятные вещи о его жестокости и жадности. По их словам, он даже уничтожил часть провианта с тем, чтобы продавать подороже остаток своему отряду, и постоянно самым варварским образом обращался с туземцами, хотя они и оказывали ему радушный прием.
Это был, вероятно, грубый и жестокий человек, каким и следует быть для предприятий подобного рода, и, считаясь с трудностями, с которыми им приходилось бороться, московское правительство тоже не выказывало себя слишком разборчивым в выборе средств для подобных начальников экспедиций. В инструкциях, данных сибирским воеводам, часто рекомендуется привлекать дарами и милостями самых влиятельных туземцев, а потом их уничтожать. И документы эти даже не были секретными.
Поярков между тем не был совсем дикарем. Грамотный, он оставил после себя описание своего путешествия, написанное на коре или на деревянных дощечках. Сохраняясь до недавнего времени в Якутске, они погибли во время пожара. Еще одна попытка была предпринята в 1648–1650 годах другим смелым путешественником, Ерофеем (Ярко) Хабаровым, шедшим более коротким путем. С несколькими казаками, ста шестьюдесятью волонтерами и тремя пушками он занял Абазин, на Амуре, выдержав при этом против дауров, старых аборигенов этой местности, кровавую битву, стоившую ему двадцати человек. Он думал основаться в этой местности, когда в 1652 году увидел отряд, вооруженный также ружьями и пушками. То были маньчжурские солдаты, посланные одним китайским губернатором! Москва столкнулась с огромною азиатскою империей, сделавшись ее соседкою.
8. Первые столкновения с Китаем
Эта встреча сначала сопровождалась удачей европейцев: их артиллерия многим превосходила азиатскую. Вскоре после этого, однако, когда неожиданные противники предприняли наступательные действия, Хабаров счел за лучшее отступить. По дороге часть его казаков возмутилась и оставила его. Совершенно неизвестно, что сталось с этими дезертирами. С остальным своим отрядом Хабаров поднялся по Амуру до устья Камары и построил там форт, который должен был носить его имя и сделаться впоследствии главною стоянкою русских на большой реке. Разрушенный вскоре китайцами и вновь построенный Онуфрием Степановым, он представлял сначала для московской колонизации довольно непрочный опорный пункт: в 1658 году Степанов был там убит вместе с 270 членами гарнизона, а 227 человек спаслись на одной лодке. К тому времени из Москвы отдано было приказание укрепиться по возможности на Шилке и по верхнему течению Амура, где енисейский воевода, Афанасий Пашков, действительно занялся восстановлением целого ряда мест, оставленных туземцами: Нерчинска, при соединении Нерги и Шилки, Албазина и других. В 1685 году Албазин разделил участь Хабаровска, и русский флаг исчез на этот раз на некоторое время из всей области. Но к этому времени московское правительство уже стало стремиться завязать переговоры с Китаем.
Богдыхан (император) Кганг-Ги (Всеобщий покой)
Первая попытка, предпринятая в этом направлении в 1656 году, натолкнулась в Пекине, как и в Риме, на конфликт по поводу этикета: посланец царя, Феодор Байков, должен был взять обратно свои верительные грамоты, так как он отказался передать их кому бы то ни было, кроме самого богдыхана. Его преемники воспользовались в третьей четверти семнадцатого века затруднениями, в которых находилась юная маньчжурская династия, представленная знаменитым Кганг-Ги (1662–1722 гг.), а в 1675 году грек Николай Спафарий сумел заинтересовать в успехах своей миссии иезуитов, находившихся в то время в Пекине. Богдыхан удостоил его двух аудиенций, расспрашивая с любопытством о летах Алексея, его внешнем виде, продолжительности его царствования, потом перешел к личным вопросам: «Изучал ты философию, математику и тригонометрию?»